..
Гек перевернулся на спину, включил ночничок и не вставая
дотянулся до пластиковой бутылки с кока-колой. Хлебнул и снова
откинулся на подушку, но свет выключать не стал. Опять пора ногти
на ногах стричь (Гек ненавидел это регулярное занятие: по
какой-то причине ногтевые лунки на ногах реагировали так, словно
ногти не обрезают, а отрывают... брр...).
Гек пошевелил большим пальцем правой ноги. Голова -- это внешнее
для мозга или неотъемлемая часть "внутреннего"? Часть,
безусловно. А шея? Или пойдем сразу дальше -- колено? Да. И палец
тоже. Все эти Голли-Бурдахи да Флексиги... Да, эфферентные узлы и
нервные ткани -- часть внутреннего. А ноготь? Та его часть,
которую регулярно приходится отрезать? Внешнее. Да? Допустим.
Хотя... Допустим, не подыскивая формулировок. А кровь, несущая
кислород в мозг? А сам кислород, а тем паче углекислота, которая
только что частично была мозгом и кислородом для него, а теперь
выводимая из этого мозга? Тут то мы и приходим к понятию открытой
системы (Гек обрадовался, что недавно прочитанная в утренней
газетенке статья о стабильности открытых и закрытых экологических
систем, так ловко прицепилась к его размышлениям о сущности
человека). Значит личность -- временная динамически устойчивая
открытая система. Как воронка, когда воду из ванны выпускаешь...
Но, в отличие от воронки она может воссоздавать себе подобные
"воронки", размножаться. От китайца в большинстве семейных
случаев рождается китаец. А значит эта динамическая "воронка"
имеет место быть и этажом ниже (или выше?), на уровне генов и
прочих разных дээнка-эмэнка. А еще дальше -- атомы, которые вроде
бы и закрытые системы, но в то же время... не знаю, про атомы
мало что читал... А почему бы тогда и в другую сторону не
направиться? Да, если посчитать одну личность лишь клеткой,
кирпичиком для иной динамически устойчивой системы? Назовем ее --
общество. Пример -- муравейник. А тогда получается... Получается,
что некий организм... общественный... состоит из...
Гек выбрался из нагретой кровати и -- как был босиком -- пошлепал
в угол комнаты, к унитазу. Он справил малую нужду, ополоснул руки
и лицо и, позевывая, направился к лежанке. Вдруг он остановился
резко, ноздри задрожали: по комнате явственно разносился
необычный, и в то же время пронзительно знакомый запах. Геку
несколько раз этот запах снился и каждый раз, просыпаясь, Гек не
находил себе места от беспокойства и непонятной грусти... И вот
он, наяву...
-Простудишься, простудишься, хозяин! Тапочки надевай, набувай
скорее! -- Гека словно тряхнуло электрическим током, колени
обессилено подогнулись -- даже до пистолета не допрыгнуть... Он
метнул взгляд на голос и сомлел еще больше: возле ночника на
тумбочке возбужденно топталась птицесобака Вакитока. В углу ее
непропорционально огромной пасти дымилось нечто вроде сигары,
дымок тут же таял, но, видимо, оставлял запах, который и почуял
Гек. Под лампочкой ночника, словно в солярии, пристроился, ноги
калачиком, толстячок с волосами, собранными на затылке в конский
хвост. Был он почти гол, если не считать набедренной повязки,
собранной из двух тряпок, одна поперек другой и через чресла.
Улыбающийся рот его хоть и уступал в размерах Вакитокиной пасти,
но тоже простирался от уха до уха и также полон был белых акульих
зубов.
-Эй, а вы откуда взялись, кошмарики? -- только и нашелся
спросить потрясенный Гек.
-Нет, нет, нет и нет! Мы кошмариков боимся, они страшные! Не
надо, не надо обзывать нас кошмариками, Хозяин! Ух, какие они
страшные! Утешь нас, не обзывай нас! Меня и Пыря! Ну Хозяин, ну
пожалуйста! Пырь, кланяйся Хозяину! -- Пырь вскочил на ноги и
изогнув серповидный рот углами вниз, сморщился жалобно и стал
ритмично бить поклоны.
-Цыц, оба! Не кошмарики вы, я пошутил. Да. Ты Пырь, а ты
Вакитока. Я внятно спрашиваю вас, откуда вы взялись и где
пропадали со времен прошлого визита? Вакитока?
-Ой-ой-ой! Ай-ай-ай! Не сердись, Хозяин! Мы не виноваты, нет!
Мы искали-искали, плакали-плакали!.. А ты ушел, а нам не найти...
Позовешь, бывало, тихонечко, мы -- на голос... а ты опять пропал!
Плохо без тебя. И мне и Пырю.
-Дурдом... Ну, а сейчас как нашли?
-Хозяин! Ты же позвал! Да, громко позвал, а мы -- вжик -- и к
тебе! Теперь мы с тобой и нам не страшно. А страшно было, ужасно
было! И голодно...
При этих словах Пырь выпустил изо рта длинный красный язык и
словно бы обмахнулся им от шеи до самого лба. Гек отер вспотевший
лоб и сдвинулся, наконец, с места, чтобы подойти и сесть на
кровать. Подошвы, оказывается, изрядно занемели от ледяной
поверхности бетонного пола и Гек сунул их под одеяло. Все эти
секунды он напряженно вглядывался в невозможную парочку и
вслушивался в свои ощущения: нет, не похоже ни на сон ни, на
бред. Может это галлюцинация? Тотальная? С цветом, слухом,
запахом? Что еще есть -- осязание, вкус...
В тумбочку Гек клал перочинный универсальный нож со множеством
приспособлений. Он, стараясь не прикасаться к Пырю и Вакитоке,
выдвинул ящичек, достал нож, подцепил ногтем шильце. Не колеблясь
он кольнул шильцем мизинец на левой руке, выдавил вишневую каплю
и кисть руки поставил на тумбочку, опираясь на внутреннюю сторону
запястья.
-Кто первый? Давай, Пырь...
Пырь радостно поклонился и подскочил к вертикально поставленной
ладони. Набухшая капля крови подрагивала как раз напротив лица
его. Пырь опять облизнулся, ручками ухватился за ствол мизинца и
приник к капле.
Чтобы лучше уловить тактильные ощущения, Гек даже прижмурился на
миг и вновь, как когда-то, уловил нечто вроде легчайшей щекотки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154