.. Рабочая -- промзона,
функционально разбита на ряд цехов или автономных производств,
жилая -- ряды бараков, клуб, котельная, столовая и так далее...
Но покойный Господин Президент Юлиас Муррагос в самом конце
долгого правления привел свой порядок и в пенитенциарную систему:
жилые зоны еще и внутри обрели перегородки из колючей проволоки,
чтобы не шастали сидельцы из барака в барак, занимаясь
неположенными деяниями, чтобы не мешали Конторе заниматься
нелегким делом в местах заключения -- управлять и исправлять.
Теперь каждый барак имел свой клочок территории, затянутый
колючкой и сеткой рабицей: хочешь -- так сиди, хочешь -- на
соседей посматривай. Сообщение между "загонами" осуществляется
через специальные проходы-двери, возле каждой несут дежурство
сидельцы с повязками, зарабатывают дополнительные передачи,
свидания, а то и досрочное освобождение. В скуржавых и близких к
ним по духу зонах -- все просто: с белой повязкой ДСА
(добровольное содействие администрации) ходят даже "основные",
блатные властители зоны; повязочников там -- тьма, это чуть ли не
привилегия. В "черных" зонах, где сидельцы ориентированы на
ржавую пробу, случаются с этим и проблемы, когда никто не хочет
на себя цеплять "псовый" знак, обрекающий носящего на презрение и
участь изгоя. Но и там, как правило, вакантные места все же
заполняются сидельцами из неуважаемого отребья: кто-то должен и
выгребные ямы чистить, и по полу шнырять...
Ушастый сумел загрузить унтера из канцелярии двумя тысячами
талеров и ящиком приличной трехлетней "конины" иневийского
розлива: Ларея и Симса определили в четвертый отряд, где и
промзона стояла локально, за забором, поскольку в промзонном
четвертом цеху работали с клеем на ацетонной основе. Строже
строгого налажен был в цехе контроль за расходованием драгоценной
массы, но все равно -- то там, то там находили сидельца в глухой
отключке -- добыл и надышался!
Таким образом в этом пункте пожелание шефа было выполнено, но
работы все еще оставалось через край. Двоих надежных ребят также
удалось определить в "четверку". Вольняшка-телефонист согласился
"водить коней" -- проносить через вахту запретное (еще бы он не
согласился -- дело привычное, а эти платят втрое!)... Он же,
вольняшка, подсказал, с кем из вахтенной службы "можно иметь
дело"...
На зону подвезли вечером, когда сидельцы уже поужинали и коротали
срок в бараках. В субботу их повели бы в клуб, на просмотр
кинофильма, но была среда.
Осень в этих краях скоротечна: две недели дождей, потом заморозки
со снегом, потом снег с морозом, потом морозы с метелями, за ними
метели со снегом... Полгода -- и опять весна перед коротким
летом.
Этап намерзся еще перед вахтой -- хотя по местным понятиям и не
холодно было, но вновь прибывшие не перешли еще на зимнюю форму
одежды, вдобавок и без жратвы остались, дрожали -- кто в чем...
Наконец начальник режима и замхоз разделили этапников (двадцать
четыре морды -- довольно маленький этап) по отрядам и унтеры
повели сидельцев по своим местам.
Староста четвертого барака, угрюмый толстяк лет пятидесяти у
входа принял списочек из рук унтера, попрощался небрежным
поклоном и пошел вглубь барака.
-Ждите здесь, -- процедил он вполоборота, перед тем, как
уходить.
Новичков было трое: Гек, Сим-сим и невзрачный мужичок, лет под
тридцать (второй срок за квартирную кражу).
Гек через оконце проследил путь унтера до вахты и обернулся.
Барак был как барак, типовой, на двести пятьдесят шесть мест, два
крыла, по сто с лишним шконок в каждом. То крыло, в котором они
оказались, было, по всей видимости, "главным": именно в левый
торец направил свои стопы староста, где было отгорожено две или
три каморки для "господ".
Сидельцы откровенно рассматривали вновь прибывших, шушукались
между собой, но не подходили и вопросов не задавали -- ждали
"начальство".
Гек ленивым шагом выдвинулся вперед и спросил:
-Куда пошел этот гондон с большой повязкой на руке? В будку?
Барак замер. Гек говорил отчетливо и громко, чтобы слышно было
даже на крайних шконках.
-Да точно говорю: здесь откуда-то псиной разит, ребята!
Притерпелись вы тут что ли, что не чуете? Я спрашиваю -- где тут
сучий кут? Там, что ли? Уж ежели мне в этом доме жить, то псины
здесь быть не должно!
Гек медленно и уверенно двинулся вдоль шконок, сжимая и разжимая
кулаки. Занавески в углу отдернулись и оттуда просунулись
удивленные лица местной "знати": они еще не поняли, что им кто-то
бросил вызов.
-Кому нравится гнулово собачье -- в стороны отхлыньте, кому
надоело -- присоединяйтесь, ребятки! На ходу выхватывая что-то
железное и узкое из сапог с боков подскочили двое -- Сим-сим
узнал их в лицо, Гек по описаниям. Он вовсе не рассчитывал на
дополнительную поддержку сверх этих ребят, но один за другим к
ним присоединились еще двое, с треском содравшие повязки с
рукавов.
Вшестером они шли, остальные нейтрально смотрели. Геку сунули
что-то в руку -- заточенный металлический штырь, сантиметров на
сорок пять в длину и полтора сантиметра в толщину. Гек взвесил и
передал его налево Сим-симу.
Шторы в скуржавом углу отлетели в стороны, местные блатные встали
полукольцом, рыл -- десятка полтора, оценил Гек навскидку.
Впереди возвышался здоровенный, пожалуй, двухметрового роста
детина, метис или мулат, черт его маму знает... Ростом он
напомнил Геку Дядю Джеймса, а в плечах -- еще шире будет... И
моложе...
-Ты, что ли, здешний Главжучка будешь? Точнее -- был.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154