Зубки все
искусственные, правда, свои только корешки, остальное --
короночки. Ну, это, впрочем, объяснимо...
-И чем же это объяснимо? -- Эли Муртез не мигая вперился в
переносицу Томптона.
-Образом жизни, я имел в виду, -- заюлил Ганс Томптон. -- Тюрьма,
знаете ли, возраст, драки с кутежами, -- вот причина. Я только это
и хотел сказать...
-А у меня сложилось...
-Потише всем! -- Доффер прервал своего подчиненного,
несвоевременно затеявшего потеху. -- Говорите, Хелмут.
-Что ж... Я могу ручаться всего лишь своей репутацией, не
больше, но ею я ручаюсь. Это рука того самого тюремного
Микеланджело, о котором мы говорили. Только поглядите, насколько
прост, и в то же время изыскан рисунок, как невероятно точны
сплетения узоров, состоящих из графики и оттенков. Это же
полифония своего рода, а если хотите, то и фуга. От верхнего луча
к нижнему прослеживается развитие темы, а на другой звезде, почти
неотличимой на вид от первой -- то же самое выполнено в
контрапункт. И эта вязь букв, ну, не важно каких -- главное --
как! Ему ведь до войны предлагали, по оперативным данным,
заняться "фанерой" -- изготовить матрицы для фальшивомонетчиков.
Но он, как вы знаете, а может и не знаете, медвежатником был,
предпочитал вспарывать сталюгу и добывать настоящие... И это
хорошо, потому что будьте уверенны -- Суббота бы сделал узор
лучше оригинала...
Муртез дернулся как от ожога, но было поздно, болтливый старик,
потерял осторожность от эстетического восторга и брякнул имя.
Хорошо еще, что никого рядом нет, а врач, хоть и сиделец, но не
настоящий, ничего не знает. Ладно, пустяк, будем считать, вон и
Дэн ухом не повел...
...на руке стандартное, однако стандарт довоенный. Исполнено с
отличным качеством, без малейшего расплыва, но и без полета.
"Мишка" -- особая песня. Качество -- высокое весьма. Для клише,
разумеется. Вся ценность -- в самом артефакте. Мало было тех, кто
обладал правом на такую "портачку" и еще меньше тех, кто ее имел,
или имеет. И еще меньше -- пятьдесят пять, или пятьдесят шесть --
мнения расходятся, кто поставил себе изображение именно с этого
клише, изготовленного в одна тысяча девятьсот двенадцатом году
неким талантливым уголовником Альтусом, он же Хрип, он же
Утюг-повешенный. Само клише, как и ряд других было утеряно в
конце тридцатых, начале сороковых годов. И еще... Это лицо мне
знакомо.
Вот это был эффект. Дэн Доффер так выпучил глаза, словно старик
обвинил его в эксгибиционизме, Муртез едва успел вытащить носовой
платок и на лету подхватить жидкую соплю, исторгнутую из большого
вислого носа, один только Томптон стоял спокойно: подумаешь,
узнали уголовника, -- на то и сыщики...
-Вот видите, как прекрасно: и в этой обители скорби встретишь
порою знакомое лицо. -- Дэн Доффер заулыбался и повернулся к
Муртезу: Ну, что я тебе говорил, значит мы правомерно включаем
изображение в сборник. Вот это классно! Спасибо вам, Хелмут, мы
обязательно сошлемся в предисловии на ваш бесценный опыт. С
вашего разрешения мы на сегодня -- все. Хелмут, вы с нами, или
хотите переброситься парой слов с вашим знакомым?
-С вами, с вами. Нет, храни господь от таких друзей и знакомых.
Я имел в виду, что увижу это лицо в толпе и тотчас скажу:
господа, держитесь за карманы! Я их тысячами перевидел на своем
веку: на них печать. Знаете, как у алкоголиков бывает, или
наркоманов: по отдельности -- все как и у обычных людей
встречается и зрачки и мешки под глазами и даже носы красные, но
в ансамбле -- ну вы понимаете меня... Впрочем, это дела суда и
следствия... Иду-иду...
-Не годись вы мне по возрасту в отцы, -- ей богу -- назвал бы
вас треплом последним! -- Так дружелюбно начал Дэнни Доффер,
когда, наконец, они очутились у него в кабинете, плотно
зашторенном и слабо освещенном. Желто-зеленая настольная лампа
освещала рабочую поверхность стола -- и Дэнни этого было
достаточно, поскольку удобства или неудобства посетителей нимало
его не волновали. -- Вы его действительно узнали?
-Велика вероятность, что да. Но прежде всего униженно прошу
извинить старого болтуна, разволновался, размагнитился: старость
-- не радость. Да. Я имею понятие о грифах "секретно" -- но вот,
что хотите, то делайте -- по уши виноват!
-Принимается. Ушей там почти и не было -- принцип дорог.
Знаете, как в армии унтера новобранцев учат: нельзя даже х...м
целиться в товарища -- может выстрелить! Ну, докладывайте, мочи
нет терпеть -- кто он?
-Да я пока не знаю, но эти брови, рот, скулы, глаза --
определенно я видел их в картотеках "медведевладельцев" у нас в
департаменте. Или нечто весьма похожее.
-Ну, так поехали смотреть, господа, кофе -- позже будет.
-Дэн... Нет, можно, все-таки, я буду вас называть шефом --
стариковские привычки, знаете ли?
-Можно, можно. Поехали...
-Шеф, не знаю, как у вас, а у нас в Конторе в половине
двенадцатого ночи все закрыто.
-О-хо-хо... Откроют. Втыкайте штепсель вон туда, Эли, вращай
мельничку и все такое -- чашки-ложечки, а я пока разбужу весь ваш
муравейник -- уж больно меня любопытство разобрало...
Джез Тинер, одна тысяча девятьсот двенадцатого года рождения...
Ну-ну, как это понимать? С татуировками, предположим, понятно:
медведя ему мало показалось и еще наколол. Но -- извините меня --
на пенсионный возраст он никак не тянет. И отпечатки пальцев не
совпадают... Увы, Хелмут, увы. Нет-нет, какие претензии --
сходство прослеживается, но... Будем думать дальше, искать
глубже... Но не сегодня. Спать, господа, я вас обоих развезу.
Всем благодарность и отдых: никаких звонков, никаких работ -- ни
в пятницу, ни в субботу, ни в воскресенье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154