Студенты считали забавным то, что она там
сидит и, по-видимому, все воспринимает. Неприятности появились после
первой недели или около этого, она не могла быть тихой. Она выкрикивала:
"О, ты не знаешь, о чем ты говоришь", или другие маленькие любезности в
том же духе. Она называла студентов глупыми и тупыми, когда они пытались
рассказывать. Один профессор прервал свою лекцию, чтобы сказать, что ей
лучше выйти и учить класс, если она знает так много, а Элси сказала: "Я
могла бы это делать также, как и Вы, но заплатят ли мне за это?"
Уэллес захихикал.
- А заплатить он ей не предлагал?
- Он нет, но спустя несколько дней другой преподаватель предложил. И
Элси сказала: "Бесполезно; эти глупые люди никак не хотят ничему учиться.
- Прелестный ребенок, - тихо проговорил Уэллес. - А сейчас позвольте
мне задать вопрос. Знала ли Элси на самом деле что-нибудь о себе? Доказала
ли она, что знала?
- Ничего такого, что мы могли бы когда-нибудь доказать. Иногда она
говорила: "Это все есть в книге; Вы не можете читать?" или "Вы уже
достаточно часто слышали это; любой дурак должен это знать сейчас". Я
уверен, что ребенок действительно мог читать к тому времени. Я появился на
сцене позднее. Ну, короче говоря, Элси стала помехой общественности. Даже
библиотекари иногда теряли терпение. Обычно Элси была тихой в библиотеке,
но однажды, когда люди вытаскивали книги, она подошла и сказала: "Зачем
Вам нужна эта макулатура?", и на следующий день, когда один человек
случайно сказал библиотекарю, что только четыре человека когда-либо
прочитали всю Британскую Энциклопедию, Элси неожиданно возникла у его
локтя и сказала: "В таком случае я пятая и шестая. Я прочитала ее от
начала и до конца дважды".
Фоксвелл остановился, чтобы закурить сигарету.
- Вы можете смеяться, - заметил он довольно холодно, - но это не
шутка. Ребенок находится здесь, в психиатрической больнице, потому что
люди не слишком долго считали это смешным. Ее дядя и тетя не управляли ею,
и в конце концов они привезли ее сюда. Она была здесь год или около этого,
когда я пришел и взял на себя руководство этой больницей.
- Она убегала?
- Они держали ребенка взаперти. Должны были. Но когда я пришел, я
поступил иначе. Элси, сказал я, ты хочешь пойти в библиотеку? Ладно, если
ты будешь хорошей девочкой, тебя не надо будет запирать. Никаких побегов,
никаких вспышек раздражения, никакой дурной болтовни и я позволю тебе
ходить в библиотеку и брать книги каждую неделю. Затем ты сможешь читать
их здесь, в своей комнате или на воздухе в прекрасном большом саду. Именно
так ты остаешься здесь, Элси, сказал я, и будь хорошей девочкой. Это
подействовало довольно хорошо. Нам пришлось запереть ее пару раз, пока она
не увидела, что я не шутил.
- Что она еще делает помимо чтения?
- Она пишет, - сказал Фоксвелл. - Что-то неразборчивое, что никто не
может понять. Похоже на какой-то вид стенографии. Записи она хранит
запертыми в ящике в своей комнате, а ключ носит на ленте вокруг шеи. Я
разрешаю это, но время от времени ей приходится разрешать кому-нибудь
просматривать их - чтобы убедиться, что там нет ничего необычного - спичек
или другой контрабанды. Она знает, что если она не будет вести себя
хорошо, она не сможет хранить их запертыми. Изредка она просматривает их и
сжигает большую часть. То есть, конечно, кто-то другой сжигает их, а она
стоит рядом и смотрит, как это происходит. У нее есть радио; ей нравится
его негромкое звучание, так что с этим нет никаких проблем.
- Какой диагноз?
- Кто может сказать? Мы назвали его как-то для отчета.
- Каков ее коэффициент умственного развития?
- Мы никогда не узнаем. Она не отвечает. Более высокий интеллект, без
сомнения, но без взаимодействия. Хотя сейчас мы отлично ладим. Я знаю, что
она не будет делать, а что будет, и мы отлично ладим. Она не
разговаривает, не отвечает на вопросы, не выполняет тесты и не участвует в
играх. Но она убирает свою комнату, заправляет постель и все такое, она
обучилась некоторым видам рукоделия, прекрасно шьет - шьет некоторые свои
платья - она помогает в саду, и сейчас знает как вежливо разговаривать.
"Элси, - сказал я, - никаких дерзких речей здесь, ты должна быть любезной
с людьми, если ты хочешь, чтобы мы были любезными с тобой. Неважно, что ты
думаешь, молчи, если не можешь говорить как леди". И она ведет небольшой
вежливый разговор, когда ее тетя и дядя приезжают повидаться с ней, так
любезно, как только можно пожелать. Я сказал ей, что она должна отвечать,
когда к ней обращаются, быть любезной и не быть капризной и упрямой. Здесь
нет других детей, но Элси все равно; она ненавидит детей. Она много не
общается с другими больными, однако она, по-видимому, вроде бы
заинтересовалась ими.
Я начал рассказывать ей немного о других случаях, чтобы ее не
напугали странности в их поведении, и она слушала так серьезно, как судья.
Не могут быть совпадениями также те небольшие приемы, с помощью которых
она им помогает. У нас есть старая дева с широко раскрытыми глазами,
которой все время хочется поработать с косилкой. Доводит садовника до
безумия, но Элси бросает все и бежит туда и делает что-нибудь, чтобы
отвлечь старую деву. Садовник клянется, что однажды, когда Элси завлекала
старую деву, ребенок повернулся и подмигнул ему".
- Вы думаете, она ненормальная?
- Она необычна. Она ведет себя необычно. Что Вы имеете в виду под
ненормальной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82