– Они спрятали утопленника и врут!– Ой! – сказала Светка. Но ее никто не услышал, так как поднялся сплошной гвалт, и нельзя было ничего разобрать. Нептун даже попятился, захрапел.– Где утопленник?! – рявкнул Назар Власович, покрывая разноголосицу.– Нету утопленника, – разъяснил Мишка. – Это я утопленник.Назар Власович страдальчески поморщился, разглядывая Мишку.– А! А почему он стоит, если он утопленник! – закричал находчивый Венька.– Почему стоишь?! – спросил Назар Власович.Рагозинцы обрадовались разоблачению.– Утопленник, ха-ха!– Стоит, и все! А что ему! Это наш берег! – кричал Колька тетки Татьянин.Мишка даже покраснел от стыда перед столь несправедливым неверием.– Вы трусы, вот и все! – быстро делал выводы Петька. – Испугались живого утопленника, а щуку украли!– Все ясно! – подытожил Назар Власович, поднимая на дыбы застоявшегося Нептуна. – Вам, – ткнул пальцем в красную Мишкину физиономию, – найти и отдать утопленника! Вам, – ткнул пальцем в физиономию Малыги, – поймать и возвратить Алапаевского! Или щуку! То есть щуку!И легонько присвистнув на Нептуна, Назар Власович дезертировал с поля брани. Только еще раз оглянулся и яростно помахал кулаком:– За невыполнение – крапивой!Растерявшиеся спорщики умолкли.Первыми спохватились рагозинцы и быстренько ретировались на свой берег.– Украли утопленника! Жулики! Воры! – закричали они с противоположного берега.– Алапаевские подлизы! Вот вам утопленника! – показывая фигу, кричал Мишка. А остальные белоглинцы кричали:– Ха-ха! Чужую щуку украли! Надо поймать сначала! Сами жулики! Мы вам весь бредень изрежем! Мы вам испортим частную собственность!Эта стычка имела ту выгоду, что Светка, если у нее была совесть, должна бы теперь поверить и в Мишку-утопленника, и в щуку. Механизация На сопляковской поляне пришло время расстаться.– Давайте в лапту сыграем? – предложил Мишка.– А как это – в лапту? – спросила Светка.Но Петька поглядел в это время на зеленый флаг вдалеке с призывной надписью, сдвинул брови, достал свистульку, просигналил: «В штаб».«Пошли», – ответил Никита.«Надо заниматься тренировкой», – просигналил Петька.«Рыжий что-то замышляет», – на всякий случай ответил Никита.– Ой! Что это вы? – спросила Светка.«Наше дело», – ответил Никита.«Молчи», – просигналил Петька.– Ха, – сказал Мишка. – А у нас механизация зато! – И к Владьке: – Покажем?Владька снисходительно усмехнулся.Адмирал-генералиссимус и начальник штаба хотели уйти но задержались, поскольку Владька и Мишка, хлопнув калиткой, уже скрылись во дворе.Было видно, как они взобрались по лестнице на сеновал.Щелкнула щеколда калитки, и, хотя возле нее никого не было, калитка распахнулась сама собой. Потом закрылась Друзья заметили протянутые к ней веревки.Точно так же открылись и закрылись ворота.– Такое и у нас есть, – соврал Петька Светке, и, повернувшись, адмирал-генералиссимус вместе с начальником штаба зашагал прочь от сопляковской усадьбы.Дома Петька быстро разыскал пеньковый шпагат, веревку. Но когда подошли к Петькиным воротам, сообразили, что механизация не будет иметь ни малейшего смысла.– Пережиток капитализма… – сказал Никита, пнув ногой почерневшие от времени ворота.Ни Петькина калитка, ни Петькины ворота никогда не закрывались. Вечно распахнутые настежь, эти пережитки капитализма осели когда-то, вросли своими углами в землю, и прикрыть их можно было только вдесятером или вдвадцатером. Можно бы механизировать колодезь на улице – не решились трогать певучий ворот. Петькина мать всегда радовалась, когда кто-нибудь доставал воду.Петька знал уже, что сруб колодца ставил его отец, и вытертый, до блеска отполированный ворот запел в год Петькиного восшествия на землю, в этот бурный, грустный и радостный мир.Протянули шпагат из сараюшки через двор в огород. В сараюшке привязали к нему железную банку с камешками. Так что теперь Никита, просыпаясь раньше Петьки, прежде чем войти в сараюшку, мог погреметь над Петькиным ухом, полоша разоспавшихся кур.Взяли лук, взяли дротик, всю вторую половину дня провели в упорных, до изнеможения, тренировках.А вечером разожгли около Стерли костер и пекли в нем кедровые шишки. Шишки были еще зелеными и не годились в употребление. Но ничего не понимает тот, кто думает, что шишки кладутся в костер лишь для того, чтобы их съесть потом. Шишки кладутся для запаха. Надо вдохнуть однажды с расстояния хоть в полкилометра этот единственный на земле запах печеных кедровых шишек, чтобы понять, каков он есть – аромат вечерней тайги и привала.И ветерок дотянул его до сопляковской усадьбы, потому что вскоре метрах в пятидесяти от костра путешественников занялся еще один костер, и возле него расселись Владька, Мишка, Светка, кучерявая Кравченко.Они хотели расположиться у готового огня, но друзья обсуждали затянувшееся молчание Главного Академика и не выказали особого желания увеличивать компанию. Разрешили Мишке взять пару головешек.Петька, обхватив руками колени, глядел из-под свисшего чуба в огонь. Никита, лежа на спине, провожал в бездонную темноту неба одинокие не гаснущие, но растворяющиеся в вышине искры. Матвеич Ожидание затягивалось. Адмирал-генералиссимус и начальник штаба, поскольку гора не шла к адмиралу, решили сходить к горе, то есть на почту.Поиски сокровищ затягивались. Из-за этого и Мишка, и Владька, и даже Колька тетки Татьянин стали будто с меньшим любопытством относиться к их прошлому путешествию. Уважение к отряду падало. Но как поторопишь события?..Почта размещалась в одном доме с сельсоветом.За маленьким окошечком почты должна бы сидеть Наташка – жена Федьки дядьки косого Андрея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102