Мишке пришлось бежать по прямой как струна линии, перпендикулярной Туре, без единой передышки, слыша за спиной однообразный настигающий топот и время от времени – свист кнута.Мишка взял хороший разгон, поэтому шлепнулся в воду метра за четыре от берега и саженками, ставя рекордное время, понесся к противоположному берегу.Если бы Мишка прыгнул на метр ближе, камень, что полетел из рук Грабушки, плюхнулся бы не в воду за его спиной, а точно в спину.Мишка помахал Грабушке с противоположного берега рукой и, не выжимая мокрой одежды, побежал в Сопляковку.После короткого совещания корсары пришли к выводу о необходимости преследования исчезнувшего противника.Быстренько заготовили продукты и стали ждать, когда все уснут. Но женщины разговорились у Петькиной матери, поэтому, видя, что конца беседы не будет еще долго, Мишка и Владька разом «засмущались», вышмыгнули за дверь, побежали домой, схватили заготовленную амуницию и спустя час уже вышагивали под покровом темноты в сторону Змеиной горы.Часа четыре они шли по дороге, потом свернули в лес, развели костер, поспали до зари, а рано утром со свежими силами опять двинулись в путь.Попутной машины им не подвернулось, они шли пешком почти до самых Засуль, потому что решили сделать угол и подойти к Змеиной горе справа, вместо того чтобы пробираться напролом через тайгу по диагонали.Сумерки захватили их еще далеко от Змеиной, и они собрались сделать новый привал, когда Мишка уловил запах костра. На этот запах они продирались уже в кромешной темноте, исцарапанные, в ботинках, полных воды. Однако надежда выследить противника, который завтра, возможно, бесследно исчезнет, гнала их вперед. Впоследствии они диву давались, как смогли перебраться живыми через сплошное болото, куда, по рассказам, и бывалые охотники редко захаживали. Змеиная гора вообще считалась проклятым местом. А с тех пор, как в деревнях остались одни женщины, в эти края и вовсе никто не заглядывал: детей пугали ими. Первая ссора бандитов Петька не думал о том, что это вода льется к нему в горло из бутылки, – это лилась жизнь, которая уже уходила от него, а теперь возвращалась холодными, благодатными глотками.Они выпили все, что было в запасе у Владьки с Мишкой. Мишка хотел броситься искать еще воды, Петька остановил его: не надо…– Бежим?.. – шепотом спросил Мишка.К Петьке вернулась жизнь, но вместе с тем вернулось и чувство усталости, изнеможения, боль в каждом суставе. Они были всего метрах в пятидесяти от поляны, на которой спали бандиты.– Слушайте меня, – сказал Петька. Окликнул в темноту: – Никит…– Ов… – отозвался начальник штаба, как будто не бывало в жизни никаких таких происшествий и в голове его опять заворошились мириады перепутанных до рассеянности идей.– Порядок? – спросил Петька.– Порядок! – ответил Никита.– Слушайте меня… – продолжал Петька, обращаясь к Мишке и Владьке. – Бежать нам нельзя. Да мы и не сможем еще. Но не в том дело. Это бандиты, надо не упустить их. Понятно?– Понятно, – сказал Мишка. – Иду следить.Петька остановил его.– Бандиты – это раз, с одной стороны, то есть. У них наш клад – это с другой стороны. Сокровище, понятно?– П-понятно, – сглотнул Мишка.– Ладно… – сказал Петька. – А мы уйдем туда, полежим… – показал в темноту.Мишка снял было телогрейку. Петька отказался от нее. Взял телогрейку Владька. Мишка исчез в темноте.Туман опять заволакивал Петькину голову. Точно пьяные, прошли вслед за Владькой дальше, в гущу леса.И то ли засыпая, то ли опять теряя сознание, слышали, как Владька укрывает их телогрейками – своей и Мишкиной. Не слышали, как Владька навестил Мишку, как прилег рядом, как сменялись они возле поляны.Дежурил Мишка, когда проснулся чернобородый.Проснулся, сел, тупо глядя в затухающий костер, обхватил голову руками, потряс ею. Бросил на угли охапку хвороста и вдруг разом обернулся к деревьям, у которых были привязаны Никита и Петька. Вскочил.Друзья предусмотрительно скрывались в противоположном от этих деревьев краю леса. И Мишка сидел в засаде с противоположной от деревьев стороны. Мишка поправил за ремнем открытый складник и крепко стиснул в руке Владькин дротик. Петькин дротик тоже лежал у его ног. И луки. Это уж Мишка, понимая, что делает не совсем благоразумное дело, выполз и подобрал оружие, валявшееся в десяти шагах от него. Хотел доползти до ружей. Но оба ружья были под руками у бандитов, а они то и дело шевелились, что-то бормотали, не то во сне, не то просыпаясь время от времени.Поднимать тревогу было нельзя. Петьку с Никитой не утащишь на себе…Чернобородый спешным шагом пересек поляну, подхватил с земли обрывок Петькиной веревки и зарычал на весь лес.От этого рыка проснулся и вскочил на ноги Проня.– Болван! Идиот! – размахивая перед его лицом обрывком веревки, стал кричать чернобородый. – Ваше благородие задрипанное! Вот! Вот! – тыкал он Проне в лицо. – Где эти змееныши?! Следы заметаем?! Замел?! Ищи их! Ухнем со скалы, да?!Проня оттолкнул его.– Отойди, дурак.– Это ты дурак, ваше благородие!И, словно угадав помыслы друг друга, они разом схватились за ружья, разом щелкнули курками, разом замерли, когда Проня сказал:– Стой!Распрямились оба, не поворачивая стволов друг к другу.– Погоди! Дурость делаем! – предупредил Проня. – Я виноват, согласен, надо было удушить чертенят!.. Но теперь что поделаешь! Положи ружье, обговорим!..Медленно оба наклонились, положили ружья, оба разом осторожно спустили курки, оба выпрямились.– Сядем! – сказал Проня. – Далеко ли они уйдут?! Либо потонули уже, либо найдем в двух шагах! Куда они, полудохлые!..Чернобородый скрипнул зубами, успокаиваясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102