В это время веревка, перекинутая через левое Петькино плечо, больно дернула его, и Петька не договорил.Это Никита опустил ящик на землю.– Ты чего, раб божий? – спросил Петька.Никита сел на ящик и, ни слова не говоря, уставился на Петьку снизу вверх.Петька даже испугался. Повторил:– Ты чего это? Чокнулся?Никита молча показал ему на землю рядом с собой. Трава в затененной ложбинке была влажной, и ложбинку пересекали три тяжелых следа.Петька сразу умолк, кинулся разгребать придавленную чьей-то ногой траву.– Проня… – сказал Никита.Петька вырвал несколько кустиков пырея. Друзья увидели на влажной земле отпечаток мужского каблука с подковкой и тремя углублениями…Петька выпрямился.Тайга, до которой оставалось несколько шагов, уже не казалась такой родной, как минуту назад.– Вернемся к пещерам? – тихо спросил Петька.Никита мотнул головой: «Не…»Петька и сам понимал, что возвращаться смысла не было. К тому же оба они до очумения хотели пить.Пристально вгляделись в освещенную закатным солнцем тайгу. Деревья безмолвствовали. Только слабый шорох в ветвях улавливался напряженным слухом путешественников.Никита поднялся, перекинул через плечо веревку, поправил на поясе штык.– Идем…Петька тоже быстро перекинул через плечо веревку, взял в свободную руку дротик. Пошли теперь уже не рядом, а друг за другом, выслушивая каждый шорох в тишине засыпающей тайги, просматривая каждый куст по сторонам.Никита повернул круто вправо. Стараясь не наступать на сухие ветки, пошли все быстрей, быстрей, иногда меняя направление, чтобы запутать свои следы по тайге.У случайного болотца напились густой, с водорослями, тухлой воды и снова двинулись дальше.Мелькнула идея спрятать ящик, уйти без него. Но если бы знать, что это поможет сберечь находку… А разве можно быть уверенным, что именно в этот момент за одним из деревьев не притаился и не наблюдает за тобой косматый одуревший в поисках сокровища Проня?..Сил уже не было. Плечи занемели, ноги ступали автоматически, подкашиваясь на малейшем подъеме…Но шли и шли, углубляясь все дальше в тайгу, не прямо, как надо бы, если идти домой, а все время чуть вправо от своего пути, в сторону Засулей.Наконец погасли верхушки сосен, и, выйдя на небольшую поляну, друзья молча опустили ящик. В темноте далеко не уйдешь…Минуту поколебались: жечь или не жечь костер?Но остаться один на один с кромешной темнотой было бы глупо: возьмут тебя за горло, а ты и не увидишь – кто…Сумерки густели прямо на глазах.И, не сговариваясь, кинулись таскать на поляну хворост. Оружие при этом не выпускали из рук.Хотели спрятать ящик под одним из прогнивших деревьев. Но вытащат его в темноте – и опять не увидишь, кто.Петька вырыл возле будущего костра яму, опустили в нее ящик, прикрыли сверху дерном, а потом забросали ветками для постели.Покончив с работой, распили бутылку тухлой воды, набранной в том же болоте. Голоса тайги Пока огонь не разгорелся вовсю и не отодвинул к лесу надвигающиеся тени – молчали.Ночь куполом нависла над ними и опустилась по краям поляны.Никита глядел в огонь, и только по отсутствующему его лицу было видно, как напряженно вслушивается он в окружающее их безмолвие.Петька оглядывался.В другом случае усталость уже свалила бы обоих, а теперь лишь непрерывный звон в голове напоминал о растраченных силах и бессоннице.Вдруг с громким криком шарахнулась в лесу разбуженная птица.Петька судорожно сжал в руке дротик. Никита, весь напряженный, со штыком в руке, еще ниже склонился к огню, готовый в любую минуту вскочить и обороняться.Ночные птицы так испуганно не кричат и не шарахаются… Минуты две прошли в безмолвии.– Сова охотится… – сказал Петька.Потом слышался хруст валежника, и опять до боли в пальцах путешественники сжимали оружие.Потом будто чей-то вздох.Так можно было сойти с ума.Протяжно и успокаивающе-знакомо прокричал сыч.Проверещал напуганный этим криком заяц.– А! – махнул рукой Петька. – Ложись спать!Никита поглядел на него.Конечно, всю ночь им не выдержать без сна…Петька неожиданно засмеялся, оглядываясь на тайгу.– Ложись, я подежурю. Чего нам бояться сумасшедшего?! – спросил он. – Эй, сумасшедший! – И Петька приподнял в руке дротик. – Ложись! – приказал он Никите.– Ты знаешь… – проговорил Никита, – он вовсе не сумасшедший… Нападение Петькина рука с дротиком медленно опустилась.– Ты что?.. – тихо спросил Петька.Никита виновато отвел от него глаза, уставился в огонь.Обилие идей в его голове опять помешало ему сделать свои выводы вовремя.– Помнишь… – шевельнув бровями, сказал Никита. – Лесничиха говорила… И когда мы у Прокопки сидели на сеновале… Кто-то приходил, стучался. Помнишь? – Никита поднял голову. Петька кивнул, уже понимая, что к чему.– Голос-то ведь был знакомый, а? – спросил Никита.Петька шевельнул челюстью. Рука его автоматически потянулась к чубу, но задержалась, не дотянувшись до него, и опустилась опять.– Я тогда еще уловил, – сказал Никита. – Решил зря не болтать… Потом не обратил внимания. Забыл. А вчера, когда проснулся, вспомнил.– Так… – медленно вздохнул Петька. – Что ж молчал?– Следов же никаких? – удивился Никита. – Мало ли что померещится. Вон куст… – Никита показал в дальний конец поляны, где они еще при свете видели куст терновника. – Вглядись – и что хочешь увидишь…Петька вгляделся и увидел Проню.– Ладно… – сказал Петька. Глаза его сузились, спина распрямилась. Будто бы то, что враг у них теперь был самый обыкновенный живой человек, не сумасшедший и не таинственный, было уже не так страшно. Страшнее, когда не знаешь, с кем имеешь дело, и воюешь с призраками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102