Однако к концу двенадцатого века их число было увеличено до семи.
Развитие и консолидация системы таинств Церкви были одним из важнейших
аспектов средневекового богословия, частично обязанным своим существова-
нием крупной работе средневекового богословия - труду Петра Ломбарда
"Четыре книги предложений". Семью признанными Церковью таинствами теперь
были евхаристия, крещение, покаяние, конфирмация, брак, священство и со-
борование.
Многим казалось, что новый перевод Нового Завета, сделанный Эразмом,
ставил всю эту систему таинств под сомнение. Известный английский ученый
Томас Линакр, который оставил медицинскую практику, чтобы стать священ-
ником, сказал следующие слова после первого прочтения Евангелия в гре-
ческом оригинале: "Либо это не Евангелие, либо мы не христиане". Предс-
тавляется полезным рассмотреть некоторые вопросы, которые вызвали у Ли-
накра такое утверждение.
Средневековое богословие оправдывало включение брака в число таинств
на основании новозаветного текста в переводе Вульгаты, в котором говори-
лось о нем как о "таинстве" (Еф. 5. 31-32). Эразм, следуя за Валлой,
указал, что греческое слово (musterion), переведенное как "таинство", на
самом деле означало лишь "тайна". Не было, следовательно, никаких указа-
ний на то, что брак является "таинством". Таким образом, одно из класси-
ческих текстуальных доказательств, использованных средневековыми богос-
ловами для оправдания включения брака в число таинств, оказалось практи-
чески бесполезным.
Аналогичным образом Вульгата переводила начальные слова служения Ии-
суса (Мф. 4. 17) как "Делайте покаяние; ибо приблизилось Царство Небес-
ное". Эразм, вновь основываясь на трудах Баллы, указал, что греческий
текст следовало перевести: "Покайтесь; ибо приблизилось Царство Небес-
ное". Другими словами, Эразм настаивал, что там, где Вульгата, казалось,
указывала на таинство покаяния, имелось в виду внутреннее психологичес-
кое состояниераскаяние. Вновь важное подтверждение системы таинств Церк-
ви было поставлено под вопрос.
Еще одна область богословия, в которой средневековые богословы далеко
ушли от умеренных взглядов ранней Церкви, касалась Марии, Матери Иисуса.
Многие богословы позднего средневековья рассматривали Марию как своеоб-
разный резервуар благодати, из которого можно черпать по мере необходи-
мости. Частично этот взгляд основывался на средневековом представлении о
благодати как своего роде субстанции - это взгляд был оставлен во време-
на Реформации. Он также основывался на латинском переводе слов, обращен-
ных Гавриилом к Марии (Лк. 1. 28). Согласно Вульгате, Гавриил при-
ветствовал Марию как "полную благодати (gratia plena)", что наводило на
мысль о емкости, наполненной жидкостью (благодатью). Однако, как указы-
вали Эразм и Балла, греческий текст означал "Благодатная", т.е. "пользу-
ющаяся благорасположением". Вновь библейские исследования гуманистов,
казалось, противоречили важным богословским построениям средневековья.
Таким образом, имела место общая потеря доверия к надежности Вульгаты
- официального латинского перевода Библии. [10] Писание и Вульгата уже
не могли рассматриваться как одно и то же. Для реформаторов, однако, эти
исследования были ни чем иным, как провидением. Как мы уже видели, ре-
форматоры стремились вернуться к обрядам и верованиям ранней Церкви [11]
- и если новый перевод Нового Завета, сделанный Эразмом, помогал отверг-
нуть средневековые добавления к этим обрядам и верованиям, то тем лучше.
Библейские исследования гуманистов поэтому рассматривались как союзник в
борьбе за возвращение к апостольской простоте ранней Церкви. Многое из
сложной сети религиозных идей и обычаев позднего Средневековья можно бы-
ло отбросить в сторону как искажения (или добавления) к ранней и более
простой форме христианства.
Программа реформ Эразма требовала также свободного доступа к творени-
ям Отцов Церкви. Это требовало выпуска надежных изданий трудов таких бо-
гословов, как Амвросий, Августин и Иероним (любимый патриотический писа-
тель Эразма). Эразму принадлежит также большая редакционная заслуга из-
дания целого ряда патриотических творений, которые были своеобразным чу-
дом того времени. Хотя издание творений Августина, сделанное Эразмом, не
может сравниться с одиннадцатитомным изданием Амербаха, выпущенным в
1506 г., его редакция трудов Иеронима широко известна как интеллекту-
альное чудо света.
Не следует думать, что средневековые богословы игнорировали взгляды
таких патриотических писателей, как Августин. Они относились к таким пи-
саниям с глубоким почтением. Однако, они не имели доступа к полным и
точным изданиям. Так, средневековые писатели обычно цитировали очень ко-
роткие отрывки, называемые "предложениями". Эти предложения, как прави-
ло, употреблялись вне контекста. Поскольку полные версии работ, из кото-
рых брались цитаты, существовали в виде нескольких рукописей, запертых в
монастырских библиотеках, было практически невозможно проверить, пра-
вильно ли излагалась точка зрения данного Отца. Особенно много непонима-
ния, вызванного вырыванием цитат из контекста, существовало относительно
взглядов Августина. Выпуск печатных изданий этих работ позволял изучать
"предложения" в их контексте, что позволяло достичь в понимании Отцов
Церкви глубин, недоступных более ранним средневековым писателям.
Кроме того, большое количество находящихся в обращении работ, припи-
сываемых Августину, на самом деле были написаны другими лицами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119