Он подошел к самому краю парапета, к той стороне стены, что была обращена к подходящим вплотную к ней болотам. Здесь он замер на какое-то бесконечно долгое мгновение, четко вырисовываясь на фоне голубого неба, и, размахнувшись, швырнул дико визжащего Хенрака со стены.Тарларионов в этой части болот хватало.— Стояла поздняя ночь.Мы хорошенько подкрепились и выпили, воспользовавшись запасами, принесенными с «Верны» и «Телы».Прислуживали нам за столами Вина и Телима, на которых все еще были надеты короткие туники кухонных рабынь. Фиш тоже сидел вместе с нами, и девушки подносили кушанья и ему. Прислуживали нам и Мидис, Тура и Ула, хотя ошейники с них были сняты.Когда столы были накрыты и мы утолили первый голод, девушки также сели рядом с нами.Мидис старательно отводила от меня глаза. Она была очень красива. Подойдя к Табу, она опустилась рядом с ним на колени.— Никогда не думал, — заметил Таб, обнимая ее за плечи, — что могу испытывать хоть какой-то интерес к свободной женщине.— В крестьянском хозяйстве, — загудел Турнок, словно оправдываясь за то, что отпустил Туру на свободу, — от свободной женщины толку больше. И работает она лучше.В волосы сидящей рядом с ним Туры был вдет цветок талены.— Ну а я, — заметил, жуя, Клинтус, — всего лишь бедный рыбак. Иметь рабыню мне не по карману.Ула рассмеялась и положила голову ему на плечо.— При ваших настроениях, — сказал Самос, обсасывая крылышко вулоса, — приходится только удивляться, как в Порт-Каре могло остаться хоть несколько рабынь.Вина и Телима, обе в ошейниках, смеясь, опустили головы.— Кстати, а где Сандра? — спросил я у Турнока.— Она пряталась в башне, — ответил он. — Мы нашли ее в вашей комнате с сокровищами.— Ее там как раз и не хватало, — ядовито заметила Телима.— Не будем к ней несправедливы, — сказал я и, снова обращаясь к Турноку, поинтересовался: — И что же вы с ней сделали?— Заперли дверь снаружи, — ответил Тур-нок. — Она, конечно, кричала, пыталась выломать дверь, но запоры там крепкие. Не зря же в этой комнате хранят сокровища.— Правильно, — согласился я.«Пусть посидит там пару дней среди золота и драгоценностей. Ей, наверное, это будет приятно», — подумалось мне. Правда, ей доставило бы гораздо больше удовольствия, если бы в комнате была еще вода и питье, но, думаю, недолгое голодание пойдет ей на пользу.— Когда ее выпустишь оттуда, почему бы тебе не запереть ее в клетке для рабов? — поинтересовалась Телима.Ну что с нее возьмешь: Телима настоящая горианка.— Ты хочешь, чтобы я запер ее в клети для рабов? — спросил я.— Да, — ответила она.— Почему?— Ты сам знаешь, — усмехнулась она.— В своих объятиях я нахожу ее настоящей рабыней, — поделился я своими впечатлениями, — покорной и готовой во всем услужить.— В твоих объятиях, — опуская глаза, сказала Телима, — я могу быть в гораздо большей степени подходящей рабыней, чем это может когда-либо удаться Сандре.— Ну что ж, — согласился я. — Пожалуй, стоит провести между вами соревнование.— Очень хорошо, — саркастически ответила Телима. — Будем соревноваться. Мне бояться нечего. Победа будет за мной.Я рассмеялся, и Телима ответила мне удивленным взглядом. Я обнял ее за плечи и притянул к себе. Нет, она, конечно, горианка до мозга костей.— Через два дня, — сказал я, — когда Сандра выйдет из комнаты с сокровищами, я собираюсь отпустить ее на волю и дать ей золота, чтобы она могла идти, куда захочет, и делать, что ей вздумается.В глазах Телимы отражалось полное недоумение.— А вот Телиму я не выпущу, — продолжал я.Ее глаза были широко открыты. Она попыталась вырваться.— Телиму я навсегда оставлю своей рабыней.Она рассмеялась и потянулась ко мне губами. Поцелуй получился весьма продолжительным.— Моя бывшая хозяйка умеет целоваться, — признался я.— Твоя рабыня так рада, что хозяин не считает ее неприятной, — ответила она.— А не пора ли отправить кого-нибудь из рабов на кухню? — предложил Фиш.— Верно, — заметил я и, обращаясь к нему самому и Вине, распорядился: — А ну-ка, вы оба, рабы, отправляйтесь на кухню, и чтобы до рассвета я вас не видел.Фиш поднял Вину на руки и вышел из-за стола.В дверном проеме он остановился и под звонкий смех обнимавшей его девушки долго примерялся, как ему лучше пройти в дверь со своей ношей, с той, что некогда была Вивиной, высокородной дамой, которой предназначалось стать убарой Коса и которая сейчас весело болтала ногами, лежа в объятиях Фиша, такого же раба с полоской металла на шее, как и она сама. И все же я искренне сомневаюсь, что Вивина нашла бы более привлекательным для себя ложе убара Коса, нежели девчонка-рабыня Вина — подстилку и покрывало кухонного раба Фиша, выделенные им в доме Боска, капитана из Порт-К ара.— Я вижу, ты все еще носишь золотой браслет, — обратился Хо-Хак к Телиме.— Да, — ответила она.— Именно по нему я и должен был тебя узнать, когда много лет назад ты появилась на болотах, — покачал он головой.Его слова озадачили Телиму.Самос поставил на стол опустевший кубок.— Как обстоит положение дел в городе? — спросил он у Таба.Выражение лица у того стало серьезным.— Убары Силиус Максимус и Этеокль вместе со своими людьми уже оставили город. Имение Генриса Севариуса также брошено беглецами.Здание городского Совета хотя и пострадало, но не разрушено. Город, как мне кажется, удалось спасти. Через четыре-пять дней флотилия уже будет здесь.— Значит, — подытожил Самос, — Домашний Камень Порт-Кара в безопасности. Он поднял кубок. Мы выпили.— Уже поздно, — заметил Таб, — и если мой капитан не возражает, я бы хотел удалиться.— Пожалуйста, — разрешил я. Он коротко кивнул и вместе с Мидис вышел из зала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116