— За столом ты, конечно, будешь нам прислуживать, — заметила она и, смеясь, добавила: — И пока ты не узнаешь, кому ты принадлежишь, ты будешь обслуживать каждую из нас, как свою хозяйку. И ты будешь очень стараться. Если тебе не удастся понравиться своей новой госпоже, ты будешь сурово наказан. Учти это!Слова ее были встречены новым взрывом хохота.— А теперь иди помогай женщинам, — распорядилась она.Я хмуро посмотрел ей в лицо.— Скажи, кто моя хозяйка, — взмолился я.— Об этом ты узнаешь на пире, в самый разгар праздника! — с неожиданным гневом ответила она. — А теперь убирайся к женщинам, ты, раб!Я повернулся и под провожающий меня общий смех побрел помогать женщинам готовить еду.
Поздним вечером пир был в самом разгаре. Большая часть угощений была уже съедена.Острова освещались небольшими факелами, сделанными из промасленных ветвей болотного та-винограда, привязанных к воткнутым в поверхность островов шестам.Сидящие скрестив ноги мужчины и женщины расположились в два правильных круга: мужчины — образуя большой, внешний круг, женщины, лицом к ним, — малый, внутренний. Здесь же сидели и дети, многие из них уже спали, расположившись прямо под открытым небом. Повсюду слышались оживленные разговоры, пение, смех. Думаю, ренсоводам разных островов нечасто приходилось встречаться е соседями, поэтому им было о чем поговорить. Подобные совместные празднества безусловно имели для них важное значение.В течение большей части праздничного ужина меня использовали как обслуживающего ренсоводов раба, что особенно нравилось девушкам, соревновавшимся за право обладания мною, но кто из них выиграл это право, я до сих пор не знал.Мне приходилось разносить чаши с кусками жареной рыбы и мяса, нанизанных на прутья подрумяненных гантов, корзины с пастилой и лепешками и бесчисленные тыквенные бутыли с пивом.Затем ренсоводы затянули какую-то песню, и ко мне подошла Телима.— Иди к шесту, — приказала она.Я оглянулся. Шест не был похож на тот, к которому меня привязывали утром. Это скорее был настоящий столб, толстый и очищенный от коры ствол дерева, установленный посередине места, вокруг которого расположились пирующие ренсоводы.Я подошел и встал возле него.Телима привязала меня к столбу за руки и ноги, набросив, кроме того, несколько петель мне на шею и грудь. Затем она сняла у меня с головы венок, который я носил в течение всего дня, и заменила его свежим.Ренсоводы тем временем продолжали петь, сопровождая нестройные звуки ритмичными хлопками в ладоши. Среди них я заметил Хо-Хака, также старательно выводящего мелодию и прихлопывающего в такт в ладоши. Неподалеку от него расположился парень с повязкой на голове, украшенной перламутровыми пластинами.Телима, любуясь плодами своей работы, отступила от меня на шаг и рассмеялась.Внезапно ренсоводы перестали петь.Наступила тишина.Затем вдруг послышался глухой дробный звук барабана. Я заметил мужчину, колотящего двумя толстыми палочками в большой выдолбленный ренсовый корень. Звук разрастался, набирая силу и темп, и вдруг, дойдя до какого-то кульминационного момента, стих так же внезапно, как и пение.Сидевшие девушки, смеясь и подталкивая друг друга, стали нерешительно подниматься на ноги и выходить в круг.Юноши и молодые мужчины криками подбадривали их.Одна или две девушки, хихикая, хотели было ускользнуть, но юноши смеясь поймали их и тоже ввели в круг.Девушки, очевидно, в предвкушении чего-то важного для них, волнующиеся, с сияющими глазами, многие в бусах и с надетыми в честь праздника простыми коваными браслетами, неловко переминались с ноги на ногу.Юноши кричали и хлопали в ладоши.Многие из них, я видел, не могли отвести глаз от Телимы.У нее единственной, как я заметил, браслет на руке был из золота.Она не обращала внимания ни на кого из них, во всяком случае, старалась это показать.Ренсоводческие общины изолированы друг от друга и ведут обособленную жизнь. Молодые люди редко встречают сверстников или сверстниц с соседних ренсовых островов. Мне вспомнились утренние заигрывания юношей и девушек, их обмен шутками и стремление привлечь к себе внимание. Так происходило их знакомство и взаимная оценка.Тут снова раздались глухие ритмичные барабанные звуки, но на этот раз к ним присоединился тонкий голосок тростниковой свирели и мелодичные аккорды какого-то незнакомого мне музыкального инструмента, представляющего собой выдолбленный ренсовый корень с натянутыми на него струнами.Телима первой начала в ритм музыке притоптывать ногой и медленно двинулась по кругу. Руки ее были приподняты над головой, глаза закрыты.Постепенно к ней присоединились другие, даже самые робкие девушки.Танцы ренсоводов, насколько мне известно, не совсем обычны для Гора. В них есть что-то дикое и одновременно величественное. Их стилизованные движения напоминают повседневные действия жителей ренсовых островов: забрасывание рыболовных сетей, управление лодкой, плетение из стеблей всевозможных предметов быта, охоту на болотных гантов. Однако постепенно движения девушек стали иными, к ним начали добавляться элементы женской жизни, изображающие ухаживание за ребенком, рабыню Порт-Кара, добивающуюся благосклонности своего хозяина. В движениях девушек появилась некоторая свобода, отражающая определенные черты их характера, но все они позволяли судить об исполнительнице как о конкретной женщине, ищущей себе мужчину и старающейся обратить на себя внимание своего избранника. Даже наиболее скромные и застенчивые, те, что хотели сначала убежать, стали более откровенны в выражении своих чувств и стремлений и под дробную монотонную музыку кружились в каком-то экстатическом самозабвении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116