Никогда еще мне не приходилось видеть, чтобы женщину переполнял такой ужас, а ее опущенные плечи выглядели столь жалко, что я рассмеялся.Затем демонстративно вытащил из ножен меч и концом лезвия коснулся ее подбородка, поднимая ей голову. Когда я стоял у позорного столба, она с таким же презрением подняла мне голову, чтобы лучше рассмотреть мои черты.— Ты красива, не так ли? — спросил я. В ее обращенных ко мне глазах застыл ужас. Я опустил острие меча и поднес его к горлу девушки. Она судорожно отвернулась и закрыла глаза. Какое-то мгновение я помедлил, давая ей почувствовать, как лезвие меча натягивает нежную кожу у нее на горле, и затем разрубил веревки, стягивающие ее заведенные вокруг носовой балки руки.Она бессильно опустилась на пол.Не сводя с меня наполненного безумным страхом взгляда, она отчаянно пыталась подняться на затекшие, отказывающиеся служить ей ноги.Лезвием меча я указал ей на дощатый пол палубы, приказывая встать на колени.Она затрясла головой и, согнувшись, пошатываясь на нетвердых ногах, подбежала к поручню у борта галеры и перегнулась через него.Огромный тарларион, увидев упавшую на воду тень человека, тут, же взметнул над поверхностью болота свою усеянную чудовищными зубами пасть и, с хрустом сжав мощные челюсти, снова тяжело погрузился под воду. Рядом показались еще два-три его хищных собрата.Девушка невольно отшатнулась от поручней и, откинув голову назад, разразилась диким криком.Затем снова обернулась ко мне.Лезвие моего меча неумолимо указывало на дощатый пол палубы у моих ног.— Пожалуйста! — выдавила она из себя сквозь слезы.Лезвие меча не шелохнулось.Она, шатаясь, подошла и тяжело опустилась передо мной на колени, протянув ко мне скрещенные в запястьях руки. Я не стал сразу связывать ее, а медленно обошел вокруг, окидывая хозяйским глазом эту доставшуюся мне добычу. Она уже не казалась мне столь красивой и желанной, как прежде. Наконец, натешившись созерцанием ее смиренного вида, я поднял с палубы обрывки веревки и связал ей руки. Она подняла голову и с мольбой в глазах принялась заискивающе вглядываться мне в лицо.Я плюнул ей в лицо, и она низко опустила голову, вздрагивая всем телом от сотрясавших ее рыданий.Затем повернулся и направился вдоль скамей для гребцов к лестнице, ведущей на кормовую палубу.Девушка, понурив голову, шла, за мной.Обернувшись, я увидел, как она тыльной стороной ладони вытирает с лица мой плевок. Подойдя к лестнице, она встала рядом с ней, низко склонив голову.Я поднялся по ступеням на кормовую палубу и устроился в кресле кормчего — на этом троне, возвышающемся над моими владениями.Высокая сероглазая блондинка и смуглокожая черноволосая девушка, та, что ходила с рыболовной сетью на плече, уже стояли на коленях на дощатом настиле палубы, у подножия ведущих к моему креслу ступеней.Девушка, которую я привел, также опустилась на колени.Кивнув на блондинку и смуглокожую, я посмотрел на Клинтуса и Турнока.— Нравятся? — спросил я.— Красавицы! — воскликнул Турнок. — Просто красавицы!Девушки невольно вздрогнули.— Да, — согласился Клинтус. — Хотя они обычные ренсоводки, за них можно будет получить неплохие деньги.— Пожалуйста! — взмолилась блондинка. Я посмотрел на Клинтуса и Турнока.— Они ваши, — сказал я им.— Вот это да! — воскликнул Турнок и поднял с полу обрывок веревки. — Руки! — рявкнул он, обращаясь к высокой сероглазой блондинке, которая тут же, еще ниже наклонив голову, испуганно протянула ему скрещенные в запястьях руки. Через мгновение каким-то сложным крестьянским узлом Турнок связал их вместе.Клинтус, легко наклонившись, также поднял кусок веревки и спокойно взглянул на смуглокожую девушку, ответившую ему полным ненависти взглядом.— Руки! — не повышая голоса, приказал он.Девушка нехотя, с угрюмым выражением лица протянула к нему скрещенные запястья и тут же с удивлением взглянула ему в лицо, почувствовав неожиданную силу, скрытую в его худых руках.Я усмехнулся; Клинтусу, думаю, не составит большого труда справиться с этой, пусть даже выросшей среди ренсоводов, девчонкой.— Как хозяева собираются поступить с нами? — робко спросила стоящая поодаль гибкая темноволосая девушка.— Вы будете выставлены на продажу на невольничьем рынке в Порт-Каре, — ответил я.— Нет, только не это! — воскликнула она.Сероглазая блондинка невольно вскрикнула, а смуглокожая брюнетка, рыдая, уронила голову на палубу.— Плот готов? — обратился я к Турноку.— Готов, — прогудел гигант.— Мы привязали его к тростниковой лодке, прямо под этой галерой, — добавил Клинтус.Из подлокотника кресла я взял моток веревки и завязал конец ее на шее гибкой темноволосой девушки.— Как тебя зовут? — спросил я у нее.— Мидис, если хозяин не против, — ответила она.— Не против. Мне будет приятно называть тебя этим именем, — ответил я.Турнок взял у меня из рук тот же моток веревки и, не разрезая его, сделал на веревке петлю, набросил ее на шею сероглазой блондинки и протянул моток Клинтусу, знаком указавшему смуглой девушке занять свое место в этом небольшом караване.— Как твое имя? — спросил Турнок у высокой сероглазой девушки.— Тура, — ответила она, — если хозяин не против.— Тура! — воскликнул он, хлопая руками себя по коленям. — Вот это да! А я — Турнок!Подобное совпадение, казалось, не слишком польстило девушке.— Я крестьянин, — с гордостью сообщил ей Турнок.В глазах девушки мелькнуло скорее презрение, нежели уважение.— Всего лишь крестьянин? — прошептала она.— Крестьянин, — загрохотал Турнок над притихшим болотом, — это тот бык, на чьей спине покоится Домашний Камень всего Гора!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116