Я отвернулся.Она рассмеялась.Ближе подошли и другие девушки, каждая с вопросом, не окажу ли я ей честь согласиться быть ее рабом.— Очистите здесь место, — долетел до меня мужской голос; это был Хо-Хак.— Время для состязаний! — услышал я другой голос, в котором узнал голос Телимы, моей хозяйки.На руке у нее был золотой браслет, а волосы стянуты сзади лиловой лентой. В своей короткой тунике она была просто сногсшибательно красива. Она шла, гордо вскинув голову, похлопывая по руке тонким гибким прутиком.Хо-Хак жестом пригласил девушек пройти в глубь своего острова.Я хотел, чтобы Хо-Хак посмотрел на меня, встретил мой взгляд. Я очень уважал его, и мне хотелось, чтобы он снизошел до внимания ко мне, как-то выразил свое сочувствие.Но он даже не взглянул в мою сторону, словно меня вообще не было на острове, и вместе с Телимой проследовал за другими девушками.Привязанный к шесту, воткнутому на краю ренсового острова, я остался один.
Телима растолкала меня еще до рассвета и развязала мне руки, чтобы я мог помогать островитянам в подготовке к празднику.К этому времени располагавшиеся поблизости другие ренсовые острова подогнали к тому, на котором находился я. Мостами для перехода с одного острова на другой служили широкие транспортировочные плоты.Вместе с прибывшими ренсоводами я закреплял плоты на краях плетеных островов и переносил к отведенному для пиршества месту тяжелые кувшины с ренсовым пивом, наполненные водой тыквенные бутыли, корзины с ренсовой пастилой, нанизанную на прутья рыбу и ощипанных, приготовленных для запекания гантов.Затем Телима привязала меня к этому воткнутому в поверхность острова шесту и надела мне на голову дурацкий венок.Так я простоял довольно долго, служа предметом для придирчивого осмотра девушек и мишенью для насмешек и оскорблений каждого, кто проходил мимо.Часов в десять ренсоводы на скорую руку перекусили, поев рыбы, лепешек и запив их обычной водой. Время для праздничного обеда еще не пришло, настоящий пир начнется ближе к вечеру.Ко мне подошел маленький мальчик. В руке он держал надкусанную ренсовую лепешку.— Ты хочешь есть? — спросил он.— Да, — ответил я.Он поднес лепешку ближе к моему лицу и стал удивленно наблюдать, как я принялся ее есть.— Спасибо, — поблагодарил я ребенка.Тут к нему подбежала какая-то женщина, очевидно, его мать, надавала ничего не понимающему ребенку подзатыльников и, ругаясь, утащила его прочь.Ренсоводы по-разному провели эти утренние часы. Мужчины удалились на созванный Хо-Хаком совет, откуда уже через несколько минут донеслись шумные споры и даже возмущенные крики. Замужние женщины занялись приготовлением пищи, а юноши и девушки, образовав две противоположные группировки, посмеивались друг над другом, обменивались шутками и всячески старались привлечь к себе внимание. Дети играли вместе: мальчики — с сетями или копьями из болотного тростника, девочки — с куклами, а те, что постарше, соревновались в метании над водой кривых охотничьих бумерангов.После того как совещание закончилось, ко мне подошел присутствовавший на нем парень с повязкой на голове, украшенной перламутровыми пластинами, — тот самый, что не мог натянуть тетиву лука.Меня удивило, что через левое плечо у него была переброшена широкая лента из тонкого белого шелка.Он не заговорил со мной, а лишь постоял, презрительно усмехаясь, и пошел дальше. Сгорая от стыда, я отводил от него взгляд.Было уже около полудня.Девушки, собиравшиеся соревноваться, уже внимательно меня осмотрели и обменялись замечаниями.Хо-Хак и Телима созвали их всех вместе, чтобы договориться о правилах состязаний.С того места, где я стоял, мне были видны соревнования: гонки на ренсовых лодках, метание бумерангов и забрасывание рыболовных сетей. Все это сопровождалось громким смехом, подбадривающими криками и аплодисментами. Это был настоящий праздник.Наконец девушки — участницы соревнований и наблюдавшие за их поединками мужчины, выступавшие в качестве судей, развернули свои лодки и направили их к острову.Высадившись на его поверхность, все они подошли ко мне, за исключением, пожалуй, Хо-Хака, решившего поговорить с резчиками ренсового корня.Девушки, человек сорок-пятьдесят, собрались вокруг меня и стояли, переглядываясь и глупо хихикая.Я смотрел на них с тоской.— Тебя уже выиграли, — объявила мне Телима.Девушки посмеивались, подталкивая друг дружку локтями, но ни одна из них ничего не говорила.Я беспомощно поерзал в охватывающих мое тело петлях болотной лианы.— Попробуй угадать, кому ты достался? — предложила Телима.Я пожал плечами.Девушки снова захихикали.Тогда вперед выступила та, гибкая, темноволосая и длинноногая, и встала рядом со мной, касаясь меня своими бедрами.— Может, ты будешь моим рабом? — призывно прошептала она.— Я принадлежу тебе? — спросил я.— Может быть, — загадочно ответила стоящая тут же сероглазая девушка. — А может быть, ты будешь моим.— Так чей же я раб? — воскликнул я.Девушки сгрудились вокруг меня, и каждая, по-хозяйски похлопывая меня рукой, сообщала мне на ухо, что она-то и есть моя госпожа.Мне это надоело.— Чей я раб? — закричал я.— Узнаешь, когда начнется пир, — пообещала Телима. — В самый разгар праздника.Девушки рассмеялись, стоявшие позади мужчины их поддержали.Меня охватило безразличие, и я молча ждал, пока Телима отвязывала меня от шеста.— Венок с головы не снимай, — строго предупредила она.— Что я должен делать?— Отправляйся помогать женщинам готовить праздничное угощение.Все вокруг рассмеялись; я повернулся, собираясь уходить.— Подожди, — сказала она. Я остановился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116