— Таким образом, — подытожил Самос, — в распоряжении членов Совета находится больше двух тысяч кораблей.— В городе еще много других кораблей! — сердито заметил Лисьяк.— Вы, наверное, имеете в виду корабли Чанга, Этеокля, Нигеля и Сулиуса Максимуса? — с тонкой усмешкой уточнил Самос.В зале раздались мрачные смешки.— Нет! — крикнул Лисьяк. — Я имею в виду две с половиной тысячи кораблей мелких капитанов, не входящих в состав Совета!— Однако люди на улицах, я слышал, требуют передать всю власть городскому Совету, — возразил Самос.— Я не хочу спорить, — надменно вскинул голову Лисьяк. — Признайте Генриса Севариуса единственным полноправным убаром Порт-Кара, и вам будет гарантирована жизнь и полное прощение.— В этом и состоит ваше предложение? — уточнил Самос.— Да, — ответил Лисьяк.— А теперь послушайте предложение Совета, — сказал Самос. — Генрису Севариусу и его регенту Клаудиусу надлежит немедленно сложить оружие, после чего они будут лишены кораблей, слуг, ценностей, владений и всего имущества, и, закованные в цепи, как рабы, они предстанут перед Советом, чтобы заслушать вынесенный им приговор.Бешенство охватило Лисьяка; судорожно сжимая рукоять меча, не в силах вымолвить ни слова, он оцепенело уставился на Самоса, первого работорговца Порт-Кара.— Возможно, — словно в раздумье продолжал Самос, — жизнь им будет сохранена, и им позволят занять причитающиеся им места на принадлежащих городу галерах.Зал наполнился криками в поддержку сказанного.Лисьяк испуганно оглянулся.— Я требую парламентской неприкосновенности! — крикнул он.— Она тебе гарантируется, — ответил Самос и, повернувшись к стоящему у окна за спиной посыльному, распорядился: — Проводи капитана Лисьяка до владений Генриса Севариуса.— Слушаюсь, благородный Самос, — ответил мальчик.Лисьяк, окинув зал полным ярости взглядом, круто развернулся и зашагал за выходящим из комнаты мальчиком-посыльным.Самос тяжело поднялся со своего широкого кресла.— Итак, — официальным тоном произнес он, — является ли, по мнению Совета, Генрис Севариус убаром или хотя бы капитаном Порт-Кара?— Нет! — раздались отовсюду единодушные голоса. — Не является!Громче всех, я думаю, кричали сейчас остальные четверо убаров.Когда шум стих, Самос повернулся к тронам четверки правителей города.Они смотрели на него с нескрываемым беспокойством.— Достопочтенные капитаны, — обратился к ним Самос.— Убары! — тут же недовольно поправил его Сулиус Максимус.— Убары, — согласился Самос, спрятав улыбку в легком полупоклоне.Напрягшиеся было правители города — Чанг, Этеокль, Нигель и Сулиус Максимус — с видимым облегчением откинулись на спинки тронов.— Да будет вам известно, убары, — снова продолжал он заседание, — что я, Самос, первый работорговец Порт-Кара, выношу на рассмотрение уважаемого Совета предложение взять ему в свои руки всю полноту власти в Порт-Каре — законодательной, исполнительной и судебной.— Нет! — вскакивая с места, закричали убары.— Это приведет к гражданской войне! — взвизгнул Этеокль.— Итак, прошу выразить свое отношение к вынесенному мной предложению, — сказал Самос.Зал буквально взорвался от единодушного крика.— Власть — Совету капитанов! — требовали присутствующие. К ним присоединились и писцы, и разместившиеся на галерке, не имеющие права голоса на заседаниях младшие капитаны, и даже мальчишки-посыльные.— Власть — Совету капитанов! — кричали они все, как один.Я, с улыбкой на губах, спокойно сидел на своем широком кресле.— Кроме того, — продолжал Самос, — предлагаю принять постановление о расторжении всех договоров между лицами, занимающими ответственные посты в городе, и их клиентами, и перезаключении их только на основе обоюдного согласия сторон и взаимовыгодного сотрудничества, предусмотрев хранение копии подобного договора в архиве городского Совета.— Вам не удастся лишить нас власти! — потрясая кулаками, перебил Самоса Сулиус Максимус. — Не удастся!— Далее, — продолжал Самос, — предлагаю принять постановление о санкциях для нарушителей распоряжений Совета, дела которых будут рассматриваться впредь на заседаниях Совета.Предложение было принято с большим энтузиазмом.Убар Чанг, закинув через плечо полу плаща, вместе со своими людьми вышел из зала заседаний.За ним, с видом высокомерного презрения, неторопливой, размеренной походкой зал покинул Нигель.— А теперь, — сказал Самос, — я попрошу ответственного секретаря опросить относительно моих предложений всех капитанов по списку.— Антистен, — выкрикнул секретарь первое имя.— Антистен принимает предложения, — ответил человек в третьем ряду, сидящий в нескольких ярдах от меня.Не в силах больше сдерживаться, намотав конец плаща на одну руку и стиснув рукоять меча другой, бормоча под нос проклятия, к длинному столу быстро приблизился Этеокль. Он выхватил из ножен меч и пригвоздил им к столу зачитываемый секретарем список капитанов.— Есть еще власть в Порт-Каре! — воскликнул он.Самос не торопясь обнажил свое оружие и положил его на колени.— В этом зале, — сказал он, — тоже есть власть.Почти все присутствующие обнажили мечи и положили их на колени.С мечом в руке я поднялся на ноги и с подчеркнутым вниманием посмотрел на Этеокля.Он взглянул на меня и, разразившись новым потоком брани, рывком вытащил свой меч из поверхности стола, с силой вогнал его в ножны и с гордо поднятой головой зашагал из зала.Я снова опустился на свое кресло.На смену подчеркнуто спокойно, с наигранной улыбкой с трона поднялся Сулиус Максимус. Один из его людей тут же расправил на нем плащ, чтобы лучше была заметна золотая застежка у него на плече.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116