Искусственное и симулякр не тождественны.
Они даже противоположны друг другу. Искусственное - всегда копия копии, которая
должна быть выдвинута к такой точке, где она изменяет свою природу и
превращается в симулякр (движение Поп-арта). Противостояние изобретения и
симулякра расположено в сердцевине современности, в точке, где она сводит все
свои счеты. Оно существует в виде двух способов деструкции, двух форм нигилизма.
Возникает громадное различие между разрушением, имеющим своей целью сохранение и
увековечивание установленного порядка репрезентаций, моделей и копий, и
разрушением моделей и копий ради утверждения творящего хаоса, выполняющего
функцию симулякра и возвышающего фантазм. Последняя деструкция - самая невинная
из всех способов разрушения. Это - деструкция платонизма.

Примечания:
Перевод Е. А. Наймана фрагмента "Platon et le simu-lacre" выполнен по изданию:
G. Deleuze. Logique du sens.- Paris: Editions de Minuit, 1969. P. 292-307.
1. Софист, 236Ь, 264с.
2. Жак Деррида возвращается к этому платоновскому образу в своем анализе,
касающемся отношения между письмом и логосом: отец Логоса, сам Логос и письмо.
Письмо - симулякр, ложный истец, поскольку требует сдерживать Логос насилием и
хитростью или хочет занять его место, обойдя стороною отца. См.: "La Pharmacie
de Platon", Tel Quel, no. 32, p.12 ft., и no.33, p.38 ff. Тот же образ можно
обнаружить и в "Политике": Добродетель в качестве отца закона, сам закон и
различные установления. Добродетельные установления являются копиями; но они
становятся симулякрами, когда чинят насилие над законом или узурпируют его,
избегая Добродетели.
3. Другое является фактически не только дефектом, который затрагивает образы;
оно само возникает в качестве возможной модели, которая противоположна хорошей
модели Того же Самого. См.: Теэтет, 176 е;
Тимей, 28 b.
4. См.: Государство, 10:602 а и Софист, 268 а. 5. X. Audouard показал, что
симулякры "являются конструкциями, которые включают в себя точку зрения
наблюдателя таким образом,
240 Ж. Делез
что иллюзия возникает в каждой точке, в которой может быть обнаружен
наблюдатель... Она возникает не реально или в статусе не бытия, на котором
поставлен акцент, а скорее появляется в слабой бреши, слабом искажении реального
образа, которое исходит из позиции, занимаемой наблюдателем, и делает возможным
установление симулякра - работа софиста". "Le Simulacre", Cahiers pour
1'Analyse, no.3
6. В отношении Гегеля Альтюссер пишет: "Цикл циклов, сознание не имеет
единственного центра, который определяет его: здесь должны быть циклы с другими
центрами, децентрированные циклы, для того, чтобы центр сознания подвергался
действию их силы,- центр сознания должен быть ими предопределен...". Pour Marx
(Paris: Maspero, 1970), р.101.
7. По современному произведению искусства и по Джойсу, в частности, см.: Umberto
Eco, 1'Oeuvre ouverte (Paris Seuil, 1965). По процессу возникновения
дивергентных серий и способу, при котором они резонируют и коммуницируют в
глубине хаоса, см. глубокие комментарии В. Гомбровича, сделанные им в
предисловии к своему роману "Космос".
8. См.: Бланшо (Blanchot, "Le Rire des dieux", La Nouvelle Revue Francaise, July
1965): "Универсум, в котором образы перестают быть вторичными по отношению к
модели, в котором обман устраняет какие-либо претензии на истину и в котором в
конечном счете не существует более оригинала, а только вечные мерцания и
сверкания, где источник исчезает в ослепительных отклонениях и возращениях,
является рассеянным универсумом" (р.103).
9. По ту сторону добра и зла, аф.289. (Мы использовали изд. Ф. Ницше Сочинения в
2 томах.- Т.2.- М.,1990, С.400. - Прим. переводчика.)
10. О сдержанном отношении греков и в особенности Платона к идее вечного
возврата см.: Charles Mugler, Deux themes de la cosmologie greque (Paris:
Klincksieck, 1953).
11. Пьер Клоссовски, Pierre Klossowski, Un si funeste desir (Paris:
Gallimard, 1963), p.226. См. также р.216-218, где Клоссовски комментирует 361
афоризм "Веселой науки": "удовольствие от симулякра, его взрывная сила,
загоняющая так называемый характер на глубину и гасящая его".

Жиль Делез
ЛУКРЕЦИЙ И НАТУРАЛИЗМ

Вслед за Эпикуром Лукреций определяет спекулятивную и практическую цель
философии как "натурализм". Значение Лукреция для философии связано с этим
двояким определением.
Произведения Природы неотделимы от разнообразия, которое для них является
основополагающим. Но мыслить различное как различное - сложная задача, где, по
Лукрецию, терпели неудачу все предшествовавшие философы1. В нашем мире
естественное разнообразие проявляется тремя способами, которые перекрещиваются:
разнообразие видов, разнообразие особей, принадлежащих одному и тому же виду, и,
наконец, разнообразие частей, составляющих отдельную особь. Специфичность,
индивидуальность и разнородность. Нет мира, который не проявлялся бы в
разнообразии своих частей, своих связей, своих очертаний и тех видов, которыми
он населен. Нет особи, которая была бы абсолютно идентична другой особи; нет
теленка, которого не узнала бы собственная мать, нет раковины или зернышка
пшеницы, которые были бы неразличимы. Нет тела, которое было бы составлено из
однородных частей, нет травинки, нет капли воды, которые не заключали бы в себе
разнообразия материи, разнородности элементов, из которой каждый животный вид, в
свою очередь, не смог бы выбрать ту пищу, которая ему подходит. В этом и
заключается то разнообразие миров, на которое существует три точки зрения: миры
неисчислимы, виды часто различны, иногда схожи, либо всегда состоят из
разнородных элементов2.
На каком основании делается такой вывод? Природа Должна мыслиться как принцип
разнообразия ее творений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133