Посредством отношения личность предусмотрительно располагается в поле личностей,
чья взаимная инаковость основана на их несводимости к средствам. Когда Другой
утрачивает этическое измерение, которое Кант называет его достоинством (Wurde)
или его абсолютной ценностью, когда
190 П. Рикер
симпатия утрачивает качество уважения, тогда личность становится ничем иным, как
"просто природным существом" (blosses Naturwesen), а симпатия - просто животным
аффектом.
Однако необходимо сказать, что высказывание "разумное существо существует как
цель сама по себе" (ОМН, 204) представляет собой только постулат, с чем Кант
охотно соглашается (см. его примечание на стр.205). Этот постулат относится к
понятию царства целей, являющегося систематической взаимосвязью разумных существ
посредством общественных законов. Историк философии без труда узнает здесь
понятие Царства Божьего, принадлежащего Августину, и Лейбницевское понятие
царства милосердия. Собственно Кантовское в этом понятии - регрессивное движение
к обоснованию доброй воли, то есть радикализация стремления к свободе.
Множественность сознании и их взаимодействие не могут быть предметом описания,
если они не установлены изначально актом обосновывающего полагания
(Grundlegung). Следовательно, взаимодействие между со-знаниями суть то, что
определяет возможную координацию свободы и освобождает каждую субъективную волю.
Несомненно, можно лишь сожалеть о зауженном юридическом подходе, который
подводит взаимность свободы под понятие первичного законодательства. Однако не
это является наиболее значительным у Канта. Замечательно то, что он не
предусмотрел для личности "ситуации", отличные от тех, в которых он
"принадлежит" (как член или руководитель) практическому и этическому единству
личностей. Без этого условия никто не является личностью. Существование кого бы
то ни было может быть только существованием-ценностью (existence-value).
Воздействие одной личности на другую выводит за уровень товарных отношений.
Таким образом, абсолютное существование Другого с самого начала принадлежит
стремлению доброй воли. Только рефлексивное движение обосновывающего полагания
(Grundlegung) обнаруживает то, что в этом стремлении осуществляется акт,
устанавливающий кого-либо в качестве законного члена этического сообщества.
Детерминация личности как осуществление цели-в-себе ведет к проблеме
вещи-в-себе. Во второй части статьи мы поставили акцент на функции ограничения
вещи-в-себе в отношении утверждения феноменов. Подобная философия границ,
совершенно отличная от феноменологии, находит свое применение в практической
сфере, так как Другой - это тот, вопреки которому я не должен поступать. Однако
в то же самое время понятие царства целей задает позити-
191 Кант и Гуссерль
вный характер обоснования того, что в-себе. Только обоснование того, что в-себе,
никогда не становится теоретическим или спекулятивным, но остается практическим
и этическим. Интеллигибельный мир, в который я не могу непосредственно
"поместить" себя, уступает только через отношение. С помощью автономии
собственной воли и отношения к автономии Другого мы переносимся в
интеллигибельный мир. Однако, вступая в этот мир, я теряю способность видеть и
чувствовать себя в нем. "Проникая мыслями в интеллигибельный мир, практический
разум вовсе не переступает своих границ, но он действительно переступил бы их,
если бы захотел проникнуть в него с помощью созерцания, с помощью ощущения"
(ОМН, 240).
Не показывает ли тем самым Кант границы не только утверждения феноменов, но
также и границы самой феноменологии? Я могу "видеть" или "чувствовать" явления
вещей, личностей, ценностей. Но абсолютное существование Другого, модель всех
экзистенций не может быть результатом чувственности. Она возвещает о себе как
чуждая моей субъективной жизни, используя собственное явление Другого в
поведении, выражении, языке и деятельности. Однако явление Другого недостаточно
для того, чтобы возвестить о нем как о бытии в-себе. Его бытие должно полагаться
практически, как то, что ограничивает стремление моей симпатии редуцировать
личность к желательным мне свойствам и само обосновывает собственное явление.
Заслуги феноменологии в том, что она возвысила исследование феноменов до
исследования достоинства науки. Заслуги кантианства в том, что оно способно
скоординировать исследование явлений с функцией ограничения и практической
детерминацией того, что в-себе, как свободы и как единства личностей.
Гуссерль создал феноменологию, но Кант основал и ограничил ее.

Примечания:
Перевод В. А. Суровцева статьи Ricoeur P. Kant et Husserl выполнен по изданию:
Kantstudien, XLVI, September, 1954.
1. П. Рикер цитирует первое и второе издание "Критики чистого разума" (А и В
соответственно). Страницы атрибутируются в соответствии с принятыми нормами, что
практикуется и в отечественных изданиях (см., например, И. Кант. Собрание
сочинении в 8-ми томах; том 3.
192 П. Рикер
Критика чистого разума. - М.: Чоро, 1994. По этому изданию будут приводиться
переводы цитат). - Прим. перев.
2. При переводе Cemuf как душа (английский - mind; французский - esprit) мы
основывались на общепринятом переводе Н. Лосского (см. указанное издание).
Необходимо учесть, что в "Критике чистого разума" словом "душа" переводится и
немецкое Seele. Для адекватного понимания текста П. Рикера нужно помнить, что
Gemut и Seele имеют у И. Канта различную смысловую нагрузку. Gemut обозначает
душу скорее со стороны ее познавательных способностей, в то время как Seele
характеризует ее скорее как простую и постоянную субстанцию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133