Проблема разума вовсе не ориентирована на исследование особого вида интенции без
созерцания, некоторого интендирования без соответствующего акта интуиции,
придающего феноменам нечто, стоящее за ними13. Совсем наоборот, разум имеет
целью удостоверить подлинность самих феноменов на основе своей собственной
полноты.
Отсюда феноменология разума связывается с понятием изначальной очевидности,
независимо от того, какого типа эта очевидность, - перцептуальная,
категориальная или какая-либо еще. Таким образом, становится ясно, что фе-
181 Кант и Гуссерль
номенология развивает критику, заменяющую критику Канта. Фактически
феноменология осуществляет нечто большее, нежели просто описание в процессе
созерцания; она устанавливает меру каждой претензии, используя наблюдение. Ее
действие больше не является только описанием; оно - корректирует. Каждая пустая
сигнификация (например, символическая, с утраченным правилом образования)
отсылает к присутствию действительного в том виде, в котором оно является в
своей Leiblichkeit, во плоти и крови. Разум - это движение, отсылающее от
"модифицированного" к "подлинному".
Итак, феноменология становится критической, но в смысле, противоположном смыслу
критики Канта. В критике Канта созерцание отсылает к ограничивающему его Denken.
В критике Гуссерля "просто мышление" возвращает к исполняющей его очевидности.
Проблема полноты (Fule) заменяет проблему ограничения (Crenze). Определяя истину
через очевидность, а действительность через изначальность, Гуссерль устраняет
проблему того, что в-себе. В то время, как Кант озабочен тем, чтобы не
замкнуться в области феноменов, Гуссерль стремится не злоупотреблять
неактуализированной мыслью. Его проблемы более не связаны с проблемой
онтологического основания, они связаны с проблемой аутентичности субъективной
жизни.
(2) Однако подобная критика аутентичности должна привести Гуссерля к редукции
после редукции и прежде всего к редукции самой очевидности. Любой философии,
основанной на непосредственном видении, грозит возврат к наивному реализму.
Гуссерлю это угрожает более, чем кому-либо другому, поскольку он настаивает на
присутствии самой вещи во "плоти и крови". На эту опасность Гуссерль постоянно
напрашивается. Чем больше он настаивает на возврате к мысли в ее изначальной
очевидности, тем более он должен компенсировать риск, который скрыт в каждой
последующей радикализации идеалистической интерпретации конституирования и
связан с подобного рода интуиционизмом.
На это нацелены третье Картезианское размышление, а также неопубликованные
материалы последнего периода. В этих исследованиях предпринята попытка
редуцировать неоднократно возрождающиеся разногласия между идеалистическими
требованиями к конституированию, которые делают предмет сугубо идеальным
единством смысла, и интуиционисткими требованиями разума. Таким образом,
редукция, которая применяется к изученному и достигнутому, должна быть применена
к самой очевидности. Очевидность редуци-
182 П. Рикер
руется к живому присутствию (die lebendige Gegenwart) сознания, что приводит к
полному освобождению от предшествующей, осадочной и подавленной очевидности. В
данном случае в Гуссерлевской редукции вновь проглядывает результат, основанный
на "метафизическом решении". Любое присутствие представляет загадку для описания
из-за "примеси" (Zusatz), наличие которой не оправдывает мои ожидания,
основанные на более точной антиципации. Гуссерль окончательно умаляет престиж
того, что в-себе, которое, казалось бы, все еще намекает на себя в присутствии,
когда решает, что присутствие вещи в себе есть мое присутствие. Радикальная
инаковость, примешанная к присутствию, редуцируется к здесь-присутствию;
присутствие иного есть присутствие меня самого. Позднее Гуссерль начинает
рассматривать тайну конституирования любого предполагаемого бытия-в-себе с
позиций темпоральности. Предшествующие очевидности присутствуют как загадочные
трансценденции, нарушая процесс конституирования, в котором они были
первоначально установлены (Urstiftung). To, что в-себе, представляет собой
прошлое очевидности и возможность возобновления его в новом присутствии. В
целостной группе рукописей, группе С прилагаются всевозможные усилия,
направленные на ликвидацию бреши, открывшейся в третьем размышлении. Здесь мы
находим проблему темпоральности. В результате того, что Гуссерль прорывается к
изначальной темпоральности, являющейся способом деятельности сознания, оставляя
позади время-репрезентацию, как оно представлено в "Трансцендентальной
эстетике", он может проигнорировать привлекательную идею - идею абсолютной
реальности. Вопрос нужно поставить так: а видит ли он вообще где-нибудь проблему
бытия?
(3) Деонтологизация реальности приводит к новой точке кульминации: переходу от
"статического" к "генетическому" конституированию, проблеме, которую ставит
темпоральность, показывая, что проблема происхождения и проблема достоверности
пересекаются. В данном случае "генетическое" конституирование представляет собой
в большей степени "пассивный" генезис. Работа Опыт и суждение демонстрирует
подобную ориентацию в исследованиях Гуссерля. Любое полагание смысла и
присутствия включает процесс конденсации истории, которая становится осадочной
и, следовательно, подавленной. Нечто подобное мы уже наблюдали в отношении
очевидности. Эта история конституируется в "анонимных" слоях субъективной жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133