Постараемся понять, в чем состоит оригинальность гуссерлевской
позиции. Таким образом, мы сможем обнаружить, что под видом эпистемологии
Гуссерль на самом деле преследует сущнос-тно онтологические интересы. Но все же
сохраним для дальнейшего следующие замечания: Logische Untersuchungen и Ideen
недвусмысленно представляют теорию познания; неосознанно отдавая дань
преобладающей установке времени, Гуссерль помещает эпистемологию в центр
собственного исследования25.
Проблема познания представлена во втором томе Logishe Untersuchungen26 в форме,
которая, как кажется, не отличается от традиционной: "Как понимать тот факт, что
собственное бытие предметности становится "данным", "схваченным" в познании и,
таким образом, исчезает, становясь полностью субъективным?"27 Из другого
отрывка28 следует, что Гуссерль видит источник всех противоречий и трудностей
теории познания в трансцендентности, на которую претендуют предметы познания.
Совпадает ли эта проблема с той, что волновала Лотце29 и Гербарта,- с проблемой
объективного значения и субъективного представления? Идет ли речь о понимании
того, как законы мысли и реальный порядок вещей обнаруживают строгое
соответствие?
Еще в первом томе Logische Untersuchungen Гуссерль отмечает, что глубокая лишь
на первый взгляд проблема гармонии субъективного порядка логического мышления и
реального порядка внешней действительности30 имеет исключительно фиктивный
характер. Это замечание представляется вполне естественным. В самом деле, как
вообще можно говорить о соответствии между порядком мысли и порядком вещей, если
сознание есть, по существу, интенци-
113 Философская интуиция
ональность и скорее "присутствие при бытии", нежели рефлексия над ним?
Проблема же Лотце и Гербарта основана на следующей предпосылке: субъективность -
это закрытый мир, ограниченный собственными представлениями, которые суть просто
образы или символы бытия. В таком случае логика, управляющая мышлением, может
быть только "этикой мышления" - законами мысли, которым мы обязаны подчиняться,
если только желаем, чтобы наши представления соответствовали бытию. При такой
постановке проблемы и в самом деле представляется удивительным - как мышление,
управляемое своими собственными законами, может соответствовать внешней
действительности. Сам Гуссерль указывает тесную связь, существующую между этой
ложной проблемой и концепцией логики как этики мышления31. Из концепции
сознания, принадлежащей Гуссерлю, следует, что мы направлены вовсе не на
представления или ментальные объекты, которые в форме образов или символов более
или менее верно представляли бы действительные предметы. Мы изначально
направлены на бытие32. Логика определяет мышление не как автономное
законодательство, а как форму бытия.
Вопрос - "как понимать тот факт, что собственное бытие предметности становится
"данным"... и, таким образом, исчезает, становясь субъективным?" - не может
иметь того смысла, который стремятся приписать ему привычки нашего мышления.
Ввиду этого идея субъекта, который достигает и имитирует свой объект,
представляется абсурдной.
Другой вопрос - "как мысль трансцендирует себя?" - выражает только
псевдопроблему. Но следует ли из этого, что сфера трансцендентного совершенно
ясна33? Интенцио-нальность сознания не есть "пустой взгляд", прозрачный луч,
направленный на предметы. Трансцендентность предметов конституирована богатой и
многообразной последовательностью "интенций". В соответствии с уже сказанным по
поводу наивности естественной установки, прояснить смысл этой трансцендентности
- значит понять "интенции" мышления и разгадать способ конституирования ими
трансцендентного предмета, специфический и оригинальный для каждой из интенций.
Чтобы понять трансценденцию, следует уяснить и проанализировать интенции тех
актов, которые ее конституируют. А все это означает: видеть то, на что сознание
направлено, когда трансцендирует себя.
Поэтому нам и необходимо понять "способ бытия ноэмы, способ, в котором она
должна "лежать здесь" [wie es liege]
114 Э. Левинас
и быть "осознанной" в опыте"34. Исследование внутренних значений сознания должно
стать систематичным. И такое исследование, исследование конституциональных
проблем, вполне возможно. Возможность заключается в том, что "регулярные
последовательности феноменов35, необходимо принадлежащих единству являющегося
предмета, могут быть восприняты интуитивно и схвачены теоретически"36.
Таким образом, различные проблемы познания сводятся к проблемам конституирования
сознанием своих предметов. Теперь нашей целью является обнаружение того, как
гилетическое данное оживляется интенциями; как эти интенции объединяются для
того, чтобы конституировать самотождественный предмет. Требуется также понять,
как акты соотносятся и какие характеристики обретают в том случае, когда
конституируемый ими объект дан как существующий37. И наоборот, мы должны
определить, какие акты дают предмет только как явление38. По отношению к
пространственным вещам, например, необходимо знать, как последовательность
актов, воспринимающих идентичную вещь со стороны любых ее новых аспектов,
постепенно доходит до согласованности и прочности разумной мотивации39? Как, с
другой стороны, могут эти акты противоречить друг другу таким образом, что
воспринятое ранее превращается в иллюзию или галлюцинацию? И что представляют
собой происходящие в результате "аннулирования" (Durchstreichungen) модификации
смысла, которые такое несогласие40 актов налагает на ход опыта, etc.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133