Философия природы говорит нам: существует многообразие, а
также - сходство различий в себе самом.
7. Существует власть разнообразного и его творений, а также существует и
способность воспроизводства разнообразного. Важно увидеть, как второе выводится
из первого. Сходство вытекает из различного как такового и его разнообразий. Нет
ни мира, ни тела, которые не теряли бы
каждую минуту свои элементы и вновь не обретали их в своих же очертаниях. Нет ни
мира, ни тела, которые не имели бы своих подобий в пространстве и во времени.
Дело в том, что создание какого-нибудь сочетания предполагает то, что различные
элементы, способные его сформировать, неисчислимы и не имели бы никакого шанса
встретиться, если бы каждый из них был бы единственным в пространстве или
ограниченным в количестве. Но так как каждый из них имеет бесконечное множество
себе подобных, элементы не производят соединения без того, чтобы им подобные не
имели бы такой же возможности обновить свои части и даже воспроизвести
воспринимаемое соединение14. Доказательство их возможностей представляет
ценность для всех миров. С большим основанием можно сказать, что полые внутри
тела обладают возможностью воспроизводства. Они рождаются, в конце концов, в уже
сложноорганизованной среде, где каждая группа имеет максимум элементов того же
типа: земля, море, воздух, эфир, magnae res, большие слои, которые конституируют
наш мир и скрепляются один с другим посредством не воспринимаемых чувствами
переходов из одного состояния в другое. Тело детерминировано
247 Лукреций и натурализм
своим местом в одном из этих ансамблей15. Это тело не перестает терять элементы
своего строения; тот ансамбль, в котором оно пребывает, не перестает обновлять
элементы, непрерывно перемещая атомы в порядке, определенном движением других
ансамблей, с которыми он сообщается. Более того, само тело будет иметь себе
подобных в других местах или в том элементе, который его породил и питает16.
Поэтому Лукреций признает последний аспект принципа причинности: тело не только
порождается определенными элементами, которые его создают, словно из семян, а
также и рождается в определенной среде, которая подобна матери, способной к
этому воспроизводству. Гетерогенность различного формирует определенный вид
жизнеспособных семян, а сходство самого различного формирует нечто вроде
пантеизма матерей17.
* * *
Физика, со спекулятивной точки зрения, есть натурализм. Во всех предыдущих
тезисах просматривается главная цель эпикурейской физики: определить, что
является подлинно вечным в природе, отличить, что является подлинно вечным, а
что мнимым. Две первых книги Лукреция посвящены этому поиску; на этом уровне
физика теряет свою относительность. По правде сказать, она множит гипотезы и
объяснения, рассказывая о конечном явлении. Определение бесконечного, напротив,
является целью аподиктического поиска. Своеобразием собственных построений
физика свидетельствует о своей зависимости по отношению к этике или к
практике18. Все происходит так, как если бы физика была только средством,
подчиненным практике, но практика бессильна реализовать свою цель без этого
средства, которое не является единственным. Практика может реализовать свое
собственное предназначение только путем изобличения мнимого вечного.
Конечная цель практики - достижение удовольствия. Но в этом смысле практика
рекомендует нам только все способы изжить и избежать страданий. Однако наши
удовольствия являются более сильными препятствиями, чем наши страдания сами по
себе: фантомы, суеверия, ужасы, страх смерти - все то, что вызывает душевные
тревоги19. Человечество предстает перед нами встревоженным, более страдающим от
страха, чем от боли. Взволнованность души увеличивает страдания, делая их
непреодолимыми, в то время как их источник находится глубже. Страдание имеет
248 Ж. Делез
две причины: телесную иллюзию, идущую от иллюзии неограниченности удовольствий,
которая создает в нашей душе идею об их бесконечной длительности; затем -
иллюзию бессмертия души, делающую нас беззащитными перед вечными муками, которые
возможны после смерти20. Эти две иллюзии связаны друг с другом: страх вечных мук
и чисто естественная установка на неограниченность желаний. Нужно искать Сизифа
и Тития на нашей земле; дело в том, что "здесь, внизу, жизнь глупцов становится
настоящим адом"21. Эпикур приходит к тому, что если несправедливость - зло, если
алчность, жажда власти, даже распутство - зло, то это лишь потому, что они
напоминают нам об идее наказания, которое может настигнуть нас каждую минуту22.
Быть открытым и беззащитным от душевных тревог - чисто человеческая установка,
или плод этой двойной иллюзии: "Сегодня не существует никакого способа, нет
никакой возможности сопротивляться, так как нужно бояться этих вечных мук после
смерти"23. Вот почему религиозный человек двухаспектен: алчность и ужас перед
наказанием - странная смесь, рождающая преступления. Душевная тревога происходит
также из страха смерти: когда мы еще живы и никогда не испытывали смерти,
трепещем от осознания, что это когда-нибудь произойдет.
Какова причина этого страха, этой иллюзии? Лукрецию приходится дать объяснение
этого факта, которое основывается на симулякрах, или в более общем смысле, на
эманациях и испусканиях. С поверхности или изнутри объектов не прекращают
отделяться группы атомов, которые вновь воспроизводят внешнюю форму прежнего
сочетания, наследуя его скрытые свойства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133