ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Туловище более
не является основанием, из которого вырастают движения и в которое погружаются
обратно преобразованными; оно управляет танцем, и в этом ему помогают движения
членов.
74. Cassirer, Philosophie der Symbolischen Formen, том 3, стр. 80.
75. Там же, стр. 82.
76. L. Binswanger, Das Raumproblem in der Psychopathologie, стр. 630.
77. Minkowski, Le Probleme des hallucinations et le probleme de I'espace, стр.
64.
78. Cassirer, указанное сочинение, стр. 80.
79. L. Binswanger, указанное сочинение, стр. 617.
80. Logische Untersuchungen, том 2, исследование 5, стр. 387 и далее.
81. Fink, Die phanomenologische Philosophie Husserls in der gegenwarligen
Kritik, стр. 350.
82. Проблема выразимости упоминается у Финка, указанное сочинение, стр. 382.
Микель Дюфрен
О МОРИСЕ МЕРЛО-ПОНТИ
Пораженные известием о его смерти, все мы почувствовали глубокую
несправедливость: Мерло-Понти умер, не сказав своего последнего слова. Хотя,
может быть, тогда дружеское к нему расположение повлияло на наш разум:
ведь все мы хорошо знаем, что нельзя сказать последнего слова, что никогда
смерть не приходит в назначенный час и что никакая мысль не может являться
законченной. Произведение - это всегда лишь проект. И, может быть, здесь уместно
воспроизвести портрет Гуссерля, который нарисовал Мерло-Понти и который можно
было бы отнести к нему самому: "Незаконченность феноменологии и ее
непредугаданное движение являются не знаком провала, а свидетельствуют о
неизбежности этого, поскольку феноменология преследует цель раскрыть тайну мира
и тайну разума"1. Более того, Мерло-Понти не разделяет усилий современной
философии, которые заключаются в том, чтобы устоять перед соблазнами системы и
даже общеизвестными истинами для того, чтобы потом схватить генезис смысла, не
отделяя его от человека в точке их произвольного развертывания в метафизическом
пространстве. Его поиск выражается в его трудах. Эти труды принадлежат истории,
и они всегда будут ей принадлежать, поскольку именно она вдохнула в них жизнь.
Сопоставление его мыслей с мыслями Гуссерля или Сартра, в частности, не нанесет
ущерба его оригинальности.
Во время терпеливого чтения Гуссерля Мерло-Понти находит у него идею о том, что
философия - это поиск основания. Без сомнения, вся философия находится в этом
поиске. Феноменология Гуссерля помогла открыть Мерло-Понти идею того, что
основание достижимо в описании феноменов. Основание не сокрыто, как сущность в
существовании (уже Гегель показал нам имманентность сущности существованию) или
как абсолют, обособленный от относительного (Гегель также напоминает нам о том,
что абсолют состоит в движении относительного). Основание более не сводится к
принципу - сознанию, природе, Богу, которые делали объект познания ясным и
специфичным. Тем более, оно не есть первооснова, слепая сила Фюзиса, учредитель
97 О Морисе Мерло-Понти
высших деяний, трансцендентальное эго, творец разума или создатель вещей. Тем,
кто неверно понимает Мерло-Понти, кажется, что его заявлению сопутствует
известное отрицание: все боги мертвы, - не только Бог теологов, но и Истина
науки, Справедливость истории, Вдохновение искусства, что играет на руку
догматическим философам, когда они стремятся себя защитить2.
Ведет ли к отказу от смысла отказ от какой бы то ни было трансцендентности? Ни в
коем случае, поскольку смысл укоренен в основании: основание всегда есть
возможность смысла. Таким образом, мы можем говорить об основании, которое
всегда здесь, всегда открыто для нашего взора. Алэн, комментируя Канта, иногда
говорил о том, что особенностью трансцендентальной дедукции является ее
завершенность. Мерло-Понти, в свою очередь, полагал, что "у Канта
универсальность сознания в точности напоминает современное мировое единство,
поскольку синтетический акт ничего не значит без мирового спектакля, который он
объединяет"3. Стало быть, основание не есть мир: впрочем, какой мир? Мир,
живущий по наитию, или научная вселенная? Основание не есть более обособленное
сознание, которое имеет претензию на рефлексивный анализ, абсолютную
самодостоверность "Я".
Мерло-Понти отвергает идеалистическое направление гуссерлианской мысли, согласно
которой, как говорится в Картезианских размышлениях, феноменология является
"истолкованием монады, наделенной свойствами мыслящего "я" и, в частности,
теорией конституирования, которая делает зависимым весь смысл от демиургической
деятельности сознания, деятельности, которая, впрочем, сама себя отрицает, ибо
активные синтезы отсылают вновь к пассивным синтезам, а регрессивный анализ,
порождающий эту теорию, нередко заканчивается разрушением объекта, что вполне
дозволено совершать сознанию. Идеализм уничтожает мир, данный современникам, a
cogito искупает вину собственного высокомерия, улетучиваясь во временном
пространстве, где оно является не более чем результатом схватывания и удержания.
Однако Мерло-Понти не был достаточно восприимчив к той опасности, которой он сам
порой подвергался. Философия сознания - это волюнтаризм, который в ней
содержится, который изобличается Сартром как "безумие cogito". Сартр изобличает
с определенной нетерпимостью и, быть может, с некоей страстностью, поскольку это
было связано у него тогда с обоснованием политического выбора и, в какой-то мере
с противопоставлением антикоммунистическому эмпиризму своей прокомму-
98 М. Дюфрен
нистической активности. В конце концов дуализм, который отрицается как
в-себе-для-себя, который не только никак не вписывается в идеалистическую
перспективу, не является и последним словом сартровской мысли. Сегодня это
осознают многие, особенно после того, как появилась Критика диалектического
разума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
не является основанием, из которого вырастают движения и в которое погружаются
обратно преобразованными; оно управляет танцем, и в этом ему помогают движения
членов.
74. Cassirer, Philosophie der Symbolischen Formen, том 3, стр. 80.
75. Там же, стр. 82.
76. L. Binswanger, Das Raumproblem in der Psychopathologie, стр. 630.
77. Minkowski, Le Probleme des hallucinations et le probleme de I'espace, стр.
64.
78. Cassirer, указанное сочинение, стр. 80.
79. L. Binswanger, указанное сочинение, стр. 617.
80. Logische Untersuchungen, том 2, исследование 5, стр. 387 и далее.
81. Fink, Die phanomenologische Philosophie Husserls in der gegenwarligen
Kritik, стр. 350.
82. Проблема выразимости упоминается у Финка, указанное сочинение, стр. 382.
Микель Дюфрен
О МОРИСЕ МЕРЛО-ПОНТИ
Пораженные известием о его смерти, все мы почувствовали глубокую
несправедливость: Мерло-Понти умер, не сказав своего последнего слова. Хотя,
может быть, тогда дружеское к нему расположение повлияло на наш разум:
ведь все мы хорошо знаем, что нельзя сказать последнего слова, что никогда
смерть не приходит в назначенный час и что никакая мысль не может являться
законченной. Произведение - это всегда лишь проект. И, может быть, здесь уместно
воспроизвести портрет Гуссерля, который нарисовал Мерло-Понти и который можно
было бы отнести к нему самому: "Незаконченность феноменологии и ее
непредугаданное движение являются не знаком провала, а свидетельствуют о
неизбежности этого, поскольку феноменология преследует цель раскрыть тайну мира
и тайну разума"1. Более того, Мерло-Понти не разделяет усилий современной
философии, которые заключаются в том, чтобы устоять перед соблазнами системы и
даже общеизвестными истинами для того, чтобы потом схватить генезис смысла, не
отделяя его от человека в точке их произвольного развертывания в метафизическом
пространстве. Его поиск выражается в его трудах. Эти труды принадлежат истории,
и они всегда будут ей принадлежать, поскольку именно она вдохнула в них жизнь.
Сопоставление его мыслей с мыслями Гуссерля или Сартра, в частности, не нанесет
ущерба его оригинальности.
Во время терпеливого чтения Гуссерля Мерло-Понти находит у него идею о том, что
философия - это поиск основания. Без сомнения, вся философия находится в этом
поиске. Феноменология Гуссерля помогла открыть Мерло-Понти идею того, что
основание достижимо в описании феноменов. Основание не сокрыто, как сущность в
существовании (уже Гегель показал нам имманентность сущности существованию) или
как абсолют, обособленный от относительного (Гегель также напоминает нам о том,
что абсолют состоит в движении относительного). Основание более не сводится к
принципу - сознанию, природе, Богу, которые делали объект познания ясным и
специфичным. Тем более, оно не есть первооснова, слепая сила Фюзиса, учредитель
97 О Морисе Мерло-Понти
высших деяний, трансцендентальное эго, творец разума или создатель вещей. Тем,
кто неверно понимает Мерло-Понти, кажется, что его заявлению сопутствует
известное отрицание: все боги мертвы, - не только Бог теологов, но и Истина
науки, Справедливость истории, Вдохновение искусства, что играет на руку
догматическим философам, когда они стремятся себя защитить2.
Ведет ли к отказу от смысла отказ от какой бы то ни было трансцендентности? Ни в
коем случае, поскольку смысл укоренен в основании: основание всегда есть
возможность смысла. Таким образом, мы можем говорить об основании, которое
всегда здесь, всегда открыто для нашего взора. Алэн, комментируя Канта, иногда
говорил о том, что особенностью трансцендентальной дедукции является ее
завершенность. Мерло-Понти, в свою очередь, полагал, что "у Канта
универсальность сознания в точности напоминает современное мировое единство,
поскольку синтетический акт ничего не значит без мирового спектакля, который он
объединяет"3. Стало быть, основание не есть мир: впрочем, какой мир? Мир,
живущий по наитию, или научная вселенная? Основание не есть более обособленное
сознание, которое имеет претензию на рефлексивный анализ, абсолютную
самодостоверность "Я".
Мерло-Понти отвергает идеалистическое направление гуссерлианской мысли, согласно
которой, как говорится в Картезианских размышлениях, феноменология является
"истолкованием монады, наделенной свойствами мыслящего "я" и, в частности,
теорией конституирования, которая делает зависимым весь смысл от демиургической
деятельности сознания, деятельности, которая, впрочем, сама себя отрицает, ибо
активные синтезы отсылают вновь к пассивным синтезам, а регрессивный анализ,
порождающий эту теорию, нередко заканчивается разрушением объекта, что вполне
дозволено совершать сознанию. Идеализм уничтожает мир, данный современникам, a
cogito искупает вину собственного высокомерия, улетучиваясь во временном
пространстве, где оно является не более чем результатом схватывания и удержания.
Однако Мерло-Понти не был достаточно восприимчив к той опасности, которой он сам
порой подвергался. Философия сознания - это волюнтаризм, который в ней
содержится, который изобличается Сартром как "безумие cogito". Сартр изобличает
с определенной нетерпимостью и, быть может, с некоей страстностью, поскольку это
было связано у него тогда с обоснованием политического выбора и, в какой-то мере
с противопоставлением антикоммунистическому эмпиризму своей прокомму-
98 М. Дюфрен
нистической активности. В конце концов дуализм, который отрицается как
в-себе-для-себя, который не только никак не вписывается в идеалистическую
перспективу, не является и последним словом сартровской мысли. Сегодня это
осознают многие, особенно после того, как появилась Критика диалектического
разума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133