Фантазмы сновидений еще более явно открывают ту
тотальную пространственность, в рамках которой запечатлевается явное
пространство и наблюдаемые объекты. Обратимся, например, к теме взлета и
падения, постоянно встречающейся как в снах, так и в мифологии и в поэзии.
Хорошо известно, что появление этих тем в сновидениях может быть обусловлено
соответствующим состоянием дыхания или сексуальными желаниями. Это - первый шаг
к тому, чтобы придать жизненное, сексуальное значение верху и низу. Однако эти
объяснения ничего не дают для понимания переживаний взлетов и падений в
состоянии сна, поскольку при пробуждении эти переживания не обнаруживаются в
видимом пространстве, а ассоциируются с желанием и дыханием. Мы должны понять,
почему в данном случае спящий наполняет физиологические факты дыхания и желания
наряду с общим и символическим значением, когда видит их во сне только в
образной форме - например, в образе огромной, парящей птицы, взмахивающей
крыльями, затем падающей и в результате превращающейся в кучку пепла. Необходимо
понять, каким образом дыхательные и сексуальные события,
74 М. Мерло-Понти
происходящие в состоянии сна в объективном пространстве, извлекаются из него и
помещаются в иную, отличную ситуацию. Но мы никогда не достигнем понимания, если
не наделим тело символическим значением, присутствующим даже в состоянии
бодрствования. Соотношение наших эмоции, желании и телесных установок не
определяется только лишь совокупностью связей и тем более отношениями по
аналогии. Если я утверждаю, что нахожусь в подавленном состоянии, когда
испытываю чувство разочарования, то мое утверждение обусловлено не только тем,
что телесные действия, сопровождающие данное переживание и указывающие на упадок
сил, соответствуют принципам, управляющим нервными механизмами; точно так же это
утверждение зависит не только от того, что я открыл между объектами моего
желания и самим желанием отношения, подобные отношениям, существующим между
расположенным надо мной объектом и жестом моей руки, направленным на него. Между
совершающимся в физическом пространстве движением, направленным вверх, и
движением желания, обеспечивающим объективную основу этому направлению,
возникает символическое взаимодействие, поскольку и то и другое движение
выражает одну и ту же сущностную структуру нашего бытия, то есть бытия,
характеризующего отношение к окружающей среде, по поводу которого уже
установлено, что сама его структура, как таковая задает значение направлениям
"верх" и "низ" в физическом мире. Размышляя о высокой или низменной морали, мы
не распространяем на область идеального отношение, полное значение которого
может быть найдено только в физическом мире. Мы используем значения направлений,
которые, образно говоря, пробегают различные регионы и получают частные значения
(пространственные, слуховые, духовные, ментальные и т. д.)61, используя значения
друг друга. Фантазмы сновидений и мифологии, наиболее полюбившиеся образы или
подлинно поэтическое воображение не определяются в своих значениях отношением
знака и обозначаемого, подобного отношению, существующему между телефонным
номером и именем абонента; действительно, они содержат в себе такое значение,
которое не является понятийным, но направляет наше существование. Когда я во сне
испытываю состояния полета или падения, то целостное значение сновидения
определяется ими в той мере, в которой эти состояния не отождествляются мной с
их физическим проявлениям в момент бодрствования. Я непременно должен принять во
внимание все экзистенциальные следствия этих состояний. Птица, парящая над
землей, падающая и превра-
75 Пространство
щающаяся в кучку пепла, не совершает этих действий в физическом пространстве; в
момент взлета и падения она захвачена экзистенциальным приливом, который она
проницает. Она совпадает с пульсацией моего существования, она - его систола и
диастола. Уровень этого прилива, в каждый момент времени, определяет
пространство, населенное фантазмами, точно так же, как в состоянии бодрствования
наше столкновение с миром обусловливает пространство, населенное реальной
предметностью. Существует определение "верха", "низа" и вообще места, которое
предшествует "восприятию". Жизненные и сексуальные порывы зачастую проявляются в
своем собственном мире и пространстве. Примитивные народы, пребывая в
мифологическом мире, не покидают этого экзистенциального пространства. Именно по
этой причине сновидения имеют для них столь же большое значение, как и реальные
восприятия. Мы можем говорить о существовании мифологического пространства, в
котором направления и позиции определены местопребыванием в его аффективном
бытийствовании. Для примитивного человека знание местонахождения родовой стоянки
не связано с ее локализацией по отношению к определенному объекту, который бы
служил для нее указателем, поскольку она сама выполняет ориентирующую функцию,
являясь знаком всех знаков. Все наше познание устремлено к стоянке как
естественному месту, находясь в котором, мы испытываем состояния определенного
покоя или удовлетворения. Точно таким же образом я обладаю знанием о
местонахождении своей руки, когда объединяю ее с двигательной силой,
бездействующей в определенный момент времени, но которой я способен
воспользоваться и заново открыть как свою собственную. Для прорицателя правое и
левое являются воплощениями закона и запрета, точно так же как для меня правая
рука и левая являются соответственно воплощениями моей ловкости и моей
неуклюжести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133