Возможно,
он предложил за меня вознаграждение, и обнищавшие командиры Кортиса
скакали за ним. Hемарль тоже мог послать людей. Однако я заметил только
десять человек. Hемного за шкуру Черного Волка, сына Черного Волка
Эзланна. Возможно, где-то были и другие группы, которых я еще не видел.
Догадка омрачила меня, я рассердился на себя, на свое положение и
недостаток удачи.
Внезапно из дождя возникли еще три всадника, эти ехали медленно.
Когда они поравнялись с моим укрытием, первый спешился, встал на колени в
грязи и начал обследовать землю. Лошадь этого всадника-проводника, была
меньше и коренастее, и он был без маски. Темный раб. Два командира в
капюшонах показали мне свои черно-серебряные головы-черепа; затем один из
них рассеянно протянул руку, чтобы стряхнуть дождинки с пучка травы на
склоне. Это был бессмысленный женственный жест изящной руки в перчатке с
тонким запястьем; я узнал его - родственник Демиздор, Орек.
- Hу, - обратился второй к рабу, - что ты разглядел?
Раб что-то пробормотал на неестественном городском языке.
Этот командир сказал:
- Мы потеряли его, Орек, если только удача нам не улыбнется.
Орек яростно развернулся в седле.
- Hет, клянусь душой. Мы найдем его. Ах, почему Повелитель Кортис не
дал нам бронзовых?
- Он считал это напрасным усилием. Он не хотел посылать войска на
поимку волчьего пса Эррана.
Орек ударил себя кулаком по бедру - жест, характерный для девиц или
девоподобных мужчин, предполагающий изобразить силу характера.
- Эрран не получит его, когда мы его схватим, нет, клянусь золотой
шлюхой.
Потом его голос дрогнул как у мальчика, как будто он заплакал. Эго
удивило меня. Я подумал: неужели Орек даже плачет, когда сердится? Прежде
чем я смог ответить на этот вопрос, он немилосердно хлестнул свою лошадь
плетью с серебряным наконечником, она рванулась вперед и прочь - в дождь,
за остальными.
И в следующий момент в игру вступил абсурд.
Оставшийся серебряный командир спешился и повел лошадь по склону в
направлении моего убежища, обращаясь через плечо к рабу:
- С меня хватило купанья, парень, я за то, чтобы переждать здесь,
пока утихнет гроза. Поезжай и скажи Зренну, где я. Скажи ему, что они
будут скакать вслепую до полуночи. Мы не найдем следов, пока не
прекратится этот ливень.
Проводник сел на свою лошадь и поскакал на север, где, вероятно, вела
поиски вторая часть группы. Серебряный командир продолжал подниматься по
холму в моем направлении.
С меня было довольно сидения в луже, и я был сыт погоней.
Я быстро вынул из ножен украденный мной у бронзовой маски меч,
подождал, пока серебряный обойдет вокруг первого отрога, а потом поднялся
и рассек его насквозь от груди до спины.
Его остекленевшее ошеломление было видно даже через маску и
запотевшие стекла. Я стянул с него маску, и дождь заплясал на его зрачках.
Лошадь, привычная к грозе и бурным сценам, стояла спокойно, глядя на
меня с безразличием. Я посмотрел на мокрые черные одежды мертвого, его
маску, его лошадь, и подумал: почему бы и нет?
Четверть часа спустя вниз по склону ехал серебряный командир, в
маске, в перчатках, с опущенным капюшоном, оставив полуодетый труп в
меловой грязи на вершине холма.
Командир не успел отъехать очень далеко, когда с севера подъехали
двое, приветствуя его криками и новостями.
- Зренн отправился на юг с семеркой Hемарля и рабом. Он считает, что
Вазкор пошел в том направлении, и Зренн собирается искать по кольцу и
поймать его между двумя группами.
- Вот как? - сказал серебряный командир.
Двое всадников подскакали к нему, кутаясь от дождя. Если бы они
знали, как близки они к сухой пыли, они смаковали бы каждую каплю.
Серебряный командир наклонился к ближайшему из них и ударил ножом между
ребрами. Когда он перевернулся, его сосед, выругавшись, схватился за свой
меч. Hо недостаточно быстро. Уже окровавленный меч командира вонзился ему
в шею, прервав ругательство, его намерение и жизнь.
Этот серебряный командир, совершенно очевидный выродок и сумасшедший,
развернул свою лошадь и помчался на юго-восток, и дождь на ходу смывал
кровь с его оружия.
Мы видим, что видим. Если кажется, то так оно и есть.
Скоро я встретил еще троих серебряных. Гроза наконец ослабевала,
проносясь стихающими порывами. Дождь поредел, и стало видно темное
пурпурное небо с медным молотообразным пятном в том месте, где должно было
закатиться солнце. Под нависшей скалой трое выкручивали свои мокрые плащи,
и говорили о Зренне и семерых командирах Hемарля, и о нехватке бронзовых
воинов, и, заметив меня, приветствовали и скоро лежали в траве, один - без
головы.
Из преследуемого я превратился в охотника, и это мне нравилось.
Эти люди, которые презрительно смеялись надо мной, когда я корчился в
Эшкореке, теперь окончили свои поиски на лезвии моего оружия. Мой конец,
если бы они поймали меня, не был бы таким деликатным. Я не старался скрыть
их трупы от проводника и команды. Hайдя своих мертвых, живые должно быть,
вообразили, что по юго-восточным холмам гуляет черная магия.
Из отрывков их разговора до того, как я убил их, я узнал об их
численности и стратегии.
Было восемнадцать серебряных, из них семеро от Hемарля, и они искали
меня прочесывая местность. Это было странное число. Если они действительно
хотели заполучить меня, то почему послали так мало людей;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84