Они вышли на берег на дальнем конце острова, с другой стороны
деревьев. Течение там было менее благоприятное, но они справились, или,
точнее, их раб справился. Это был Темный раб, проводник, который выследил
меня от тоннеля и распростерся передо мной, когда я убил серебряную маску
белой убивающей энергией. Вероятно, потом проводник вернулся к своим
хозяевам... Что он мог им поведать? Я решил, что мало, поскольку Темные
рабы в Эшкореке, казалось, говорили только в ответ на простой однозначный
вопрос, никогда не предлагая информацию по своей инициативе.
Кроме Темного раба, их навигатора, охотников было двое. Другой паре
из четверки, должно быть, наскучила погоня, и они отказались от нее. У
этих, однако, была личная причина не отставать от меня.
Зренн стоял, играя волосами Хвенит и поглаживая ее шею тупой стороной
ножа, следя за моей реакцией, фарфоровые глаза настороже. Он снял маску с
той целью, я думаю, чтобы я быстрее узнал его.
Именно хрупкий Орек подошел ко мне сзади и приставил свой нож к моим
ребрам.
Я ошибся. Hе копье, а нож. Через секунду я почувствую, как железо
войдет в мое легкое. Его тонкая рука дрожала от гнева или радости.
Раб стоял у дерева, не ввязываясь.
Лицо Хвенит было неподвижно. После единственного крика, она
заколдовала себя и превратила в черный алмаз.
- Старые друзья счастливы встретиться вновь, - сказал Зренн. - Мы
надеялись, что нам доведется увидеть тебя снова, мой Вазкор, прежде чем ты
оставишь эту жизнь. Hе то, чтобы твой уход был поспешным. Эрран,
Леопард-вождь, не единственный в своем изысканном плане смерти. Медленно и
болезненно, мой Вазкор. По конечности - меньше, по пальцу за раз. Я вижу,
ты оправился от жестоких порезов, которые я нанес тебе в Эшкореке.
Hам придется искромсать тебя на очень мелкие кусочки, чтобы ты
наверняка остался под землей, да? А в промежутках мы будем играть с этой
полночной куколкой, которую ты заботливо приготовил для нас.
Мне казалось, я могу повернуться и с легкостью разоружить тонкого
юношу позади себя.
Тем временем Зренн перережет горло Хвенит. Поняв это, я стоял
спокойно. Моя могила была там, где рука Орека, и я предсказал свою могилу.
Тем не менее, это казалось смешным. Как напомнил мне Зренн, мои раны
заживали. Могу ли я выжить после смертельного удара, в чем наполовину был
уверен Эрран?
- Вы нашли знаки любви, которые я оставил для нас? - спросил я Зренна
так же нежно, как он. - Разбросанные по всем холмам? Серебряные маски,
мирно спящие в своей крови?
- Шакал, подкрадывающийся к колыбели младенца. О, да. Как и твой
благородный отец, сын Вазкора, ты сделал это художественно.
Я почувствовал, что лезвие за моей спиной приблизилось еще на
волосок.
- Тебе надо заплатить за чересчур много смертей, - проскрипел Орек
своим ломающимся мальчишеским голосом.
- Он заплатит многократной смертью, - сказал, улыбаясь, Зренн.
Убить при помощи Энергии непросто, когда ты понял способ действия. Ты
выпускаешь ее из себя, и она затрагивает также и тебя, как ожог, кровавое
крыло. Именно поэтому вслед за этим подступает тошнота. И когда цена
высока, ты не станешь тратить ее без разбора. Это удержало меня сейчас, в
эту секунду смертельного балансирования между девичьей шеей и ножом
мальчишки.
Дикарь, который знал только, как орудовать дубинкой и топором, должен
научиться владеть более утонченным оружием.
Я указал на раба и сказал:
- Он рассказал вам, как я убил последнего человека, человека в
лагере?
Зренн приготовился долго развлекаться и отнесся к моему оттягиванию
почти с одобрением.
- Его лицо было налито кровью. Я предполагаю, что ты задушил его
своими сильными воинскими лапами.
- Hе так. Спроси его теперь, своего раба, как сын Вазкора убил
серебряную маску.
Зренн, все еще улыбаясь, дернул головой в сторону раба.
- Просвети меня, болван.
Раб сказал бесцветным голосом с акцентом:
- Черный господин смотреть, и приходить белый свет, и светлый
господин падать и умирать.
Рот Зренна сжался. Он нахмурился.
- Что ты имеешь в виду, отребье, белый свет?
- Белый свет из глаз черного господина. Белый свет ударять светлого
господина. Светлый господин падать. Светлый господин умирать. Свет
уходить. Черный господин - бог.
Тон раба был поразительным. Он с успехом мог так говорить о погоде. Я
вспомнил, как он пал ниц передо мной прямо в грязь, а потом ушел в ночь.
Казалось, он и его каменный народ привыкли признавать существование
демонов и их распространенность в мире в каком-то отдаленном и туманном
прошлом.
Я пытался оценить, какая способность заключалась во мне, которую я
могу отважиться употребить. В таком же положении оказывается блистательный
стрелок по мишени, который совершает свои чудеса инстинктивно. Застаньте
его изучать свое искусство, объяснить, каким волшебным способом он
добивается попадания в цель, и он станет манерным, неуверенным и скоро
вовсе промахнется.
Вдруг заговорила Хвенит. Стремясь вызволить ее из западни, я совсем
забыл о ней как о живом существе. Забыл также, что я понимаю городскую
речь, а она - нет, и весь диалог, таким образом, был для нее тарабарщиной.
- Мардрак, - сказала она, - не торгуйся за меня. Это моя вина. Пусть
он убьет меня, если хочет, только ты освободись.
При этих словах Зренн потряс ее. Он спросил меня:
- Что говорит черная девчонка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84