Hе
прежние мои товарищи. Вексл женился и ушел куда-то в другое место. Фетлин
тоже ушел, на север, искать странствующих жрецов или жрецов-отшельников,
которые живут там в горах. Hекоторые говорят, что есть жрецы Книги,
целители и кочевники, которые живут за этими горами, а также за другими
горами, очень далеко на севере и на западе. Может быть, Фетлин пошел
искать даже в эти дали, потому что он потерял покой, когда Мардра покинула
нас; говорил, что его собственные боги возложили на него ее охрану, но он
не справился и работа осталась невыполненной.
Однако те мужчины, что остались со мной, были энергичны и помогали
мне в трудах, а также их женщины, сыновья и дочери расчищали землю и
сажали растения. Со стадом у нас все шло хорошо, так как козы очень
любвеобильны. Их число скоро удвоилось, затем снова удвоилось. Позже
присоединились другие мужчины со своими семьями, и была построена деревня.
Сегодня за пастбищами семь полей бобовых и зерновых, а дальше за ними -
лес с ягодами и яблонями. У странствующих племен легко выменивать семена,
потому что им мало от них пользы. Что касается фруктовых деревьев,
какие-то добрые ветры предвидели наш приход. Мы также научились строить
лодки. Океан выбрасывает на берег массу морских водорослей, которые мы
собираем, растения, полезные для нас во многих отношениях, не в меньшей
степени, чем пища.
Мои мысли начали сосредотачиваться на вопросе об их лодках, но я
спросил:
- А твоя жена, мать Хвенит?
- Она умерла, - просто сказал он. - Осенью она была в лесу, собирая
падалицу, когда задела рукой маленькую змейку. С ней была Хэдлин; она
сказала, что боли не было. Моя жена, казалось, не обратила внимания на
укус, только посмеялась, и, не окончив смеха, она закрыла глаза и осела на
землю; когда Хэдлин подошла к ней, она была мертва. В тот день Хвенит не
было еще и года; странная вещь: Хвенит стала хорошо разбираться в ремесле
врачевания, особенно в том, что касается змеиных укусов.
Его спокойствие смутило меня. Его женщина умерла, он любил ее, но не
скорбел, отбрасывая горе, как нечто лишнее. Возможно, в тот час это было
иначе, но я так не думал.
Он взглянул на меня и, казалось, понял мои мысли. Он продолжал:
- Хвенит было двенадцать в то лето, когда крарл Квенекса вернулся к
башне; с ними был жрец, совершавший паломничество к Золотой Книге. Мой
крарл всегда ходил на встречи с людьми Квенекса, и когда жрец увидел мою
дочь, он подошел прямо к ней. Он задавал вопросы. Он сказал, что у нее
есть дар целительницы, и ее надо обучать. Он оставался здесь три сезона,
этот жрец. Казалось, он ничем не отличался от наших людей, только он мог
вправить кость, и кость заживала правильно и быстро, или он мог смешать
травы для больного ребенка, и ребенок тут же поправлялся, казалось, не
столько от питья, сколько от прикосновения его рук. И этим искусствам он
учил Хвенит, и она стала Уасти. Я помнило, он также показывал ей Таинства
Книги, которые жрецы не всегда покажут женщине, - вещи, которыми немногие
могут овладеть - раны, заживающие по слову жреца, способность поднимать
тело над землей, как будто на крыльях. Этих волшебных сил в моей дочери не
было, хотя она завидовала им. В некоторые ночи она сидит на корточках у
костра и призывает демонов, а они не приходят, за что я очень им
признателен.
- Ах вот как, отец мой? - сказал решительный голос от порога. - А сам
сидишь здесь с тем самым демоном, которого я призвала-таки.
Это была Хвенит собственной персоной, она демонстративно вошла
присмотреть за медным горшком на жаровне, который до сих пор мирно
присматривал сам за собой.

5

- Я попрошу воинов покинуть мой дом, - сказала Хвенит-Уасти. - Я
должна заняться лечением ребенка, больного лихорадкой.
- Прими мою благодарность за ночлег, - сказал я, - и в любом случае,
демону надо снова в путь.
- Hет, ты не должен уходить! - вскричала Хвенит, перестав смешивать и
взбалтывать свою микстуру и рынком обернувшись ко мне. Сегодня у нее на
шее был не кот, а Ожерелье из белой кости и янтарных бусин.
- Дочь моя, - сказал Пейюан, - наш гость и так потратил слишком много
времени, слушая болтовню вождя. Он спешит.
Он коснулся моей руки и поднялся.
- Я подумал о том, что ты рассказал мне. Я предлагаю посетить Квефа,
у которого есть мореходная лодка.
При этих словах Хвенит швырнула железную ложку в медный котелок.
- Квеф! - взвизгнула она. - Квеф! Квеф! Только это имя мне и слышать
все время?
- Мы скоро уйдем, и ты не услышишь его больше, - сказал Пейюан.
- Я не позволю тебе уйти! - закричала мне вслед Хвенит. - Иди, и я
нашлю на тебя проклятье.
- Hасылай, девица, - сказал я. - Я постараюсь выдержать.
И я быстро вынырнул наружу, чтобы избежать соприкосновения с мокрой
ложкой, которую она швырнула в меня.
Дань был тихий, затишье между весенними ветрами. Деревня спокойно
занималась дневными делами. За многими домиками росли деревья и были
разбиты зеленые сады и огороды; в тени овеваемой морскими ветрами акации
был вырыт колодец, и две женщины стояли под кружевным узором ее оголенных
зимой ветвей, доставая воду.
Кот Хвенит-Уасти грелся на солнце, лежа на крашеной притолоке, и
плюнул в меня на прощанье.
Я сказал Пейюану, что его дочь уже и раньше с пристрастием
воспринимала имя Квефа. Он чем-нибудь навредил ей?
- Да, - ответил Пейюан, - единственное зло. Он не стал ухаживать за
ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84