Вот почему основное внимание уделялось прорытию каналов.
Бондо Нодия даже после окончания своей смены еще долго занимался со своим подопечным Дзуку Цулая. Через две- три недели Дзуку уже мог самостоятельно управлять «Комсомольцем» .
Не меньших успехов добился и Учин ученик — Буху Хурция. Недалек был и день укомплектования бригад и перехода к круглосуточной работе
Частенько, возвращаясь со смены, Бондо забредал на берег Хобисцкали, Ведь та же река протекала через родную деревню Бондо и Ции. Но там, в горах Лакады, течение реки было быстрым и неспокойным. С шумом и шипением прокладывала она путь среди каменистых берегов.
Когда еще Ция дружила с ним, веселое и бурное течение реки неодолимо притягивало к себе Бондо, придавая ему бодрости, азарта и силы, подстегивая и радуя его. Он был готов
броситься в реку, отдаться ее сумасшедшему бегу, кричать всему свету о том, что Ция любит его и что нет в мире человека счастливее его. Ему казалось, что бедовая и стремительная река разделяет его любовь и счастье... Здесь же течение реки было ленивым, неторопливым и грустным, как и его горькие думы о навеки потерянной любимой.
Долго сидел Бондо на берегу Хобисцкали, стремясь развеять свою печаль. Но печаль становилась лишь острей, глубже и неизбывней...
Три дня и ночи непрерывно шел снег, совсем необычный для здешних мест. Полуметровый снежный покров укутал землю. Замерзла Хобисцкали.
С канала Бондо возвращался тропинкой, протоптанной Гудуйа.
Вечерело. На небе не было ни единого облачка. Сияние луны, мерцание звезд и белизна снега озаряли все вокруг призрачным светом.
Непривычный к морозу, Бондо шел быстрым шагом. Скоро должны были появиться его сменщики Уча Шамугия, Буху Хурция и Гудуйа Эсванджиа. Вот, кажется, идут они от Хобисцкали.
Бондо замедлил шаг. В барак он возвращался в одиночестве — его подручный Дзуку Цулая до прихода сменщиков остался работать на экскаваторе.
По лесу рыскали голодные волки. Ходить здесь в одиночку было небезопасно. Завидев вдали направляющиеся к нему силуэты, Бондо успокоился, но зрение обмануло его: что-то не похожи они были на людей. А может, это буйволы или коровы? Нет, нет, скорее всего это лошади. Но почему они без всадников? Да и откуда здесь взяться лошадям, кто бы выпустил их в лес без присмотра!
А те трое вразвалку вышагивали по снегу. Почему по снегу, а не по тропинке? Волки, конечно, волки, как это он не сообразил до сих пор? По брюхо в снегу, волки медленно приближались к Бондо. При виде Бондо они направились к тропинке.
Матерый волк застыл на тропинке, двое поменьше остались на снегу по обе стороны от него.
Сколько раз Бондо сталкивался с волками в лакадских лесах. Напуганные его криком или взмахом руки, они лениво трусили прочь, как побитые собаки. Но теперь их было трое, к тому же голод и холод делали их более храбрыми, Бондо остановился. Дрожь прошла по его спине Волки медленно двинулись к нем
Матерый волк шел впереди. Двое других поменьше плелись за ним следом.
Шагах в пятидесяти от Бондо волки остановились. Задрав головы, они долго смотрели на него. Потом матерый оглянулся на своих товарищей. Те согласно кивнули ему. Один двинулся вправо, другой — влево.
«Идут в обход».
Да, голодных волков криками и взмахами руки не отпугнешь. Оставался единственный выход — взобраться на дерево. Но волки, словно поняв его замысел, растянулись цепью, отрезая Бондо все пути к отступлению.
Бондо стоял и ждал. Да и куда деваться — он был в ловушке. Одного волка он, видимо, одолел бы, но как быть с остальными двумя? Бондо стоял и искоса поглядывал в сторону Хобисцкали, не идут ли его товарищи.
Матерый наконец двинулся с места. Он шел, упоенный своей силой и подгоняемый лютым голодом. Двое других по- прежнему держались справа и слева от него.
Бондо не помнил, сколько времени он простоял, сколько времени шли на него волки. Приблизившись вплотную к своей будущей жертве, волки остановились и уставились прямо в глаза Бондо зеленым, мерцающим голодным взглядом. Устрашающе оскаленные клыки сверкнули в лунном свете.
Бондо померещилось, что клыки эти глубоко вонзились в его тело. Внезапно он ощутил страшную боль. Хотелось кричать. Он открыл было рот, но крикнуть не мог и, задыхаясь, схватился руками за шею.
— Ого-го! Ого-го!
Нет, это был не его голос. Кричал Гудуйа. Крик как бы подхлестнул старого волка. Он вдруг оторвался от земли и прыгнул на Бондо. Как бы очнувшись от возгласа Гудуйа, Бондо резко выбросил вперед обе руки и изо всех сил ударил волка в грудь.
Матерый навзничь опрокинулся в снег. Не дав ему опомниться, подоспевший Уча кинулся на него. В воздухе сверкнул нож, и главарь с распоротым брюхом остался лежать на снегу.
Волк, стоявший справа, не успел повернуться, как на него всем телом навалился Гудуйа и сомкнул железные пальцы на волчьей шее.
Третий волк бросился на Бондо и сбил его с ног, но Буху Хурция успел ухватить зверя за уши и оттянуть его хищную морду. Уча немедля вонзил ему в горло окровавленное лезвие ножа.
Покончив с хищниками, все трое наклонились к Бондо и осторожно подняли его. По лицу юноши текла кровь.
— Задел все-таки,— сказал Уча.— Ничего страшного, щека поцарапана.
Бондо не чувствовал боли. Он был так оглушен и потрясен случившимся, что не сразу пришел в себя, не мог сообразить, откуда взялись здесь Уча, Гудуйа и Буху. Все вокруг плыло как в тумане.
— Где волки? — глухо спросил Бондо.
— Да вот же они,— показал Уча на волков, испускающих дух в лужах дымящейся крови.— Едва-едва поспели, иначе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125