Почему они этого не понимают и преследуют меня? Цеплйс даже гнался за мной с револьвером и палил без умолку. А теперь агент нажимает: почему Цеплйс на вас напал? Да откуда я могу знать! Вам, дескать, надо было жаловаться. На всех не нажалуешься. Тогда пришлось бы с утра до вечера ходить по судам, для работы не осталось бы времени. Аустра сердилась, что я не участвовал в ее проделках. А что получилось? Если б участвовал, так уж теперь наверное сидел бы в тюрьме. А теперь у меня совесть чиста, и Мильдочке не придется дожить до такого позора, что ее мужа посадят в тюрьму. Все-таки лучше, когда на душе спокойно, хотя и карман пуст и ломоть хлеба потоньше».
Дома Мильда заждалась мужа, думая и гадая, куда он мог запропаститься. Но когда Цауне пришел и рассказал обо всех событиях сегодняшнего дня, Мильда
не могла нарадоваться, что ее муж не замешан во всех этих делах.
— Вот видишь, недаром я вечно пилила тебя, чтоб ты остерегался этой Аустры! Такие особы прилипчивы, как чума. Теперь Цеплису не обобраться хлопот. Мы, женщины, часто предвидим и понимаем то, что мужчинам и в голову не приходит! — Мильда гордилась правильностью своих предчувствий, и Цауне молча соглашался с женою. Она была права: разве Аустра не пробовала любыми путями привлечь его на свою сторону? Если бы Мильда не держала его в руках, может быть, он по слабости характера незаметно подпал бы под влияние Аустры. Часто люди становятся преступниками лишь из-за своей мягкотелости. Жирирование векселя Аустре было началом этого опасного пути, и только решительное противодействие Мильды спасло Цезаря от дальнейших ошибок.
Пронзительно зазвенел звонок, Цезарь вздрогнул. Мильда поспешила открыть. Чей-то, недавно слышанный мужской голос спросил Цауне, вслед за этим з комнату вошел агент уголовного розыска Крауклис. Цезарь сразу узнал его и почуял недоброе: Крауклис был тот самый агент, что днем допрашивал его в конторе. Мильда вопросительно смотрела то на мужа, то на незваного гостя.
— Простите, господин Дауне, что я вас опять беспокою. Я должен выяснить еще несколько вопросов. Неприятно надоедать людям, но такова наша должность. — Не ожидая приглашения, Крауклис присел к столу и вынул из портфеля- целый ворох бумаг. — Скажите, бежавшая Аустра Зиле никогда, не пыталась завербовать вас в сообщники?
— Как же, неоднократно. Но я с негодованием отвергал все ее предложения.
— Я всегда говорила мужу, чтобы он не путалсп с этой змеей, не то будет плохо, — не, утерпев, вмешалась Мильда.
— Ваш муж не слушал хороших советов. Кое-какие связи с Зиле у него все-таки имелись. — Крауклис коварно вызывал Мильду на откровенность.
— Да, мужчины так и липнут к этим накрашепным! Как мухи на мед. Мой тоже не лучше других, — Мильда сразу разнервничалась, услышав, что Цезарь все-таки был связан с Аустрой.
— Вы не имеете права так говорить! У меня с Зиле не было никаких связей! — рассердился Цауне.
— Спокойно! А почему же вы покрывали ее преступные действия?
— Как это покрывал?
— Она уговаривала вас стать ее сообщником, а вы это скрыли и не доложили директору.
— Да что там докладывать! Зиле была правой рукой директора и делала, что хотела.
— Вот видишь, Цезарь, какой ты1 — опять не утерпела Мильда.
— Это еще не все, мадам. У них с Зиле были даже совместные финансовые операции. Знаете ли вы торговца Вилиса Звейниека? — обратился агент к
Цауне.
— Не знаю, и никогда не знал.
— А почему вы выписали вексель на его имя?
— Я не выписывал. Зиле меня только заставила его жирировать.
— Не прикидывайтесь дурачком, Как она могла вас заставить? Этот вексель подделан!
— Мне это неизвестно.
— Теперь вам придется отвечать, так как первый жирант ручается за подлинность подписи векселедателя. Это ваша подпись?
— Да, моя. Но вексель тогда был только на пятьсот лат...
— А теперь он на тысячу пятьсот. Скажите, кто выписал вексель? Почерк не ваш и не Зиле.
— Не знаю. Зиле только дала мне поставить жиро, а вексель оставила у себя.
— Я и сам вижу, что она его учла. На запирательстве вы далеко не уедете.
— Я не запираюсь. Зиле ручалась, что вексель подлинный. Я говорил ей, что не знаю никакого Звейниека, а она уверяла, что жирантам вовсе не нужнл знать векселедателя. — Голос Цауне дрожал. Мильда стояла остолбеневшая, не в силах выговорить ни слова.
— Как вы поделили деньги, полученные под вексель?
— Мы не делили, Зиле взяла все себе.
— Отлично! А теперь взыщут все с вас, да еще в тюрьме насидитесь.
— Я не буду ни платить, ни сидеть в тюрьме. — Цауне оправдывался только для успокоения Мильды, и сам уже не верил своим словам.
— Вот видишь, Цезарь, что ты натворил! Разве я тебе не говорила, что с этим векселем кончится плохо? Зачем ты мне лгал, что он был только на пятьсот-лат? — Мильда еле сдерживала слезы.
— Я не лгал, Мильдочка. Он и был только на пятьсот.
— Он действительно не получал никаких денег, — обернулась к Крауклису Мильда.
— Откуда вы знаете? Может быть, он утаил их от вас и скрыл истинную сумму, на которую выписан вексель, чтобы иметь деньги, о которых не знает жена. Они, наверное, прокутили их вместе с Зиле! Впрочем, это уж не мое дело. Я должен только арестовать его.
— Арестовать меня? За что? Я же не виновен!
— Так думают все, кого мы арестовываем. Никто еще не сказал, что он виновен и что его надо арестовать. Мы арестовываем только невиновных преступников. Но потом эти невиновные все-таки оказываются виновными. — Крауклис язвительно усмехнулся, укладывая свои бумаги обратно в портфель.
— Поверьте, я вам честно говорю, что я не виновен!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133