Его работой ты будешь доволен, ведь он учился гораздо лучше меня. — Берта улыбалась.
— Слушай, Берта, прекрати, иначе я за себя не ручаюсь. Каждая шутка имеет границы. — Цеплис побагровел, хотя еще и не вполне верил словам жены. Ему не понравилось, что она позволяет себе шутки, в которых, по его мнению, нет ничего смешного.
— Я вовсе не шучу, я говорю совершенно серьезно. Почему же другие жены, у которых мужья уходят на целый день, не скучают, а находят себе друзей? Чем я хуже?
— Берта, подумай, что ты говоришь, и перестань дурить, иначе с тобой случится та же история, что с моей первой женой Зельмой, — пригрозил Цеплис. В ярости, откусив кончик сигары, он пытался закурить, но рука тряслась и спичка упорно не хотела зажигаться.
— Как раз потому я и не дурю, чтобы со мной не повторилась ее история! Ты меня не пускаешь на работу точно так же, как не пускал Зельму. Но она была дурой и сидела дома, пока ты встречался со мной. Я научилась от тебя, что всегда надо иметь резервы. Поэтому у меня теперь есть — только не Яник и не Петер, а Цезарь.
— Ах, Цезарь?
— Да, Цезарь, и ты примешь его на работу в акционерное общество главным бухгалтером. Я этого хочу и не откажусь от своего намерения. — Берта вызывающе откинула голову и в этот миг показалась Цеплису удивительно прекрасной.
— А я не хочу, и этого никогда не будет. Я не шут, чтобы работать вместе с твоим любовником, — Цеплис презрительно усмехнулся.
— Тогда твой обожаемый Дзилюпетис давно уже был бы шутом!
— Это еще почему?
— Дзилюпетис жирирует любовникам своей жены векселя и учитывает в своем банке, зная, что ему же самому придется их выкупать. Это замаскированное вознаграждение! Мой Цезарь удовлетворится местом бухгалтера и сам честно заработает свое жалование в акционерном обществе.
— Ты говоришь, Дзилюпетис жирирует векселя любовников" своей жены. Разве у нее их несколько? — Цеплис так заинтересовался, что от любопытства на миг забыл о собственной беде.
— Ну, конечно, несколько. Она же очень избалованная дама. Мы с Цезарем гораздо скромнее. Я вовсе не требую, чтобы ты одалживал ему деньги или
жирировал векселя. И не требую, чтобы ты для него заводил предприятие и все время поддерживал его, как приходится делать Зутису для любовника своей жены. Я отстаиваю твои интересы и прошу для Цезаря только место. — Берта в душе смеялась, чувствуя себя победительницей. Не успел еще Цеплис порадоваться и как следует просмаковать несчастье Дзилю-петиса, как Берта уже сообщила ему про Зутиса, Цеплис торжествующе воскликнул:
— Ах, значит, и у Зутиса такое же несчастье! Теперь я понимаю, почему его предприятия на грани банкротства. Где же ему заработать на такого бездельника, который транжирит напропалую! А чего ж не транжирить, зная, что Зутис за все заплатит? — Цеплис совсем развеселился, услышав, что у крупных промышленников и банкиров. бывают подобные несчастья.
— Теперь ты видишь, какая разница между мной и другими женами? — весело рассмеялась Берта.
— О себе уж лучше не говори! — Цеплис недовольно сморщился, но тут же снова расхохотался. — Нет, мне нравится, что и этого Дзилюпетиса обставили! Если ,бы жена не украсила его такими тяжелыми рогами, он, пожалуй, от важности и земли бы не видел под собой. Вот видишь, даже самого гордого человека все-таки, можно осрамить!
— Да, на каждого силача находится сила, с которой ему не справиться, — Берта подогревала восторг мужа.
— Дзилюцетису так и надо, это правильно. А Зутиса мне жаль. Опять доведут его фанерную фабрику до банкротства! Неужели он не может сказать тому парню, что больше не даст денег и пусть катится колбасой? — удивлялся Цеплис.
— Думаешь, это так легко? Ведь их же нельзя раздражать.
— Это еще почему?
— Жена найдет другого, и для того придется заводить опять новое предприятие. Выйдет еще дороже, подумай сам.
— И верно, — задумчиво произнес Цеплис. — Значит, им уж никогда не отделаться от этих своих прихлебателей?
— Ну а как же иначе молодому человеку выйти в люди?
— Женушка, ну подумай, что ты говоришь? Это же ужасно.
— По-моему, это ничуть не ужаснее, чем целыми днями и ночами сидеть одной дома, зная, что ты развлекаешься не только за бутылкой, но и с женщи-. нами.
— Ну, уж тут ты меня не можешь упрекнуть. Если я выпиваю с друзьями, это еще не означает, что я путаюсь с женщинами. Это ведь было бы грешно, раз ты у меня такая молодая и красивая. — В голосе Цеплиса опять зазвучали ласка и радость.
— И все-таки ты забываешь об этом, едва переступив порог. Чего только я не выстрадала в одиночестве — в этих пустых комнатах! — Берта всхлипнула, утирая слезы.
— Милая, больше я не буду. — Цеплис поднялся и взял Берту за руки.
— Как раз теперь-то и будешь, потому что окажешься очень занят. Если ты вправду хочешь быть милым, так прими Цезаря Цауне на работу. Я обе-шала, что ты поможешь ему найти место, — просила Берта, ласкаясь к мужу.
— Нет, только не ко мне, этого я не могу. Я его порекомендую в другое место. Изо дня в день видеть любовника своей жены?
— Зато он будет у тебя на глазах и не сможет так часто со мной встречаться. А если он окажется в другом месте, мы будем встречаться, сколько нам вздумается, — коварно возразила Берта.
— Только с условием, что ты никому не скажешь.
— Это я тебе обещаю!
— Ну хорошо, тогда больше не будем говорить об этом. Я посмотрю, сумеете ли вы еще когда-нибудь встретиться! — и Цеплис пылко поцеловал Берту.
Весна была уже в полном разгаре. Рига утопала в зелени. Ветерок гонял по улицам пыль, но у пешеходов было приподнятое настроение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133