В этой женщине было что-то необычное. Возможно, не будь она красива, на ее странное поведение я просто не обратил бы внимания. Существует, скажем, какая-то задумчивая толстая тетка с тупым лицом, ну и пусть себе, кого это взволнует. Елизавета Генриховна – волновала. В конце концов, наплевав на приличия, я сел рядом с ней.
– Мне говорили, что ваш муж оправился с экспедицией на север? Куда именно? – спросил я, стараясь не смотреть на женщину раздевающим взглядом.
– Он собирается пройти по берегу Ледовитого океана до Берингова пролива, – просто ответила она.
Я от изумления вытаращил глаза.
– Но это невозможно! Витус Беринг достиг пролива морским путем, и то это был невероятный подвиг!
– Он хочет совершить невозможное.
Я представил себе карту России. Сколько километров от Архангельска до Чукотки я, понятное дело, не помнил, но никак не меньше чем от Москвы до Владивостока.
– У него большая экспедиция? – опять спросил я.
– Нет, вместе с ним семь человек, – ответила Елизавета Генриховна и вдруг задала мне странный вопрос:
– Вы никогда не слышали его имени?
– Никогда.
– Почему вы сказали, что дойти до Берингова пролива невозможно?
– Это очень далеко. Насколько я знаю, там тундра без растительности и нет ни топлива, ни еды. Летом выжить еще, наверное, возможно, но зимой…
– Муж очень настойчивый и мужественный человек.
Я начал вспоминать, что помню об исследователях северных земель. Оказалось почти ничего. Как и о коренных жителях севера. В голове крутилось несколько названий северных народов вроде коми, пермяков, эвенков и чукчей.
– Простите, я слишком мало знаю о тамошних условиях жизни, чтобы что-нибудь утверждать. Людям иногда удается совершить невероятные подвиги.
– Я хочу надеяться, – сказала Елизавета Генриховна и прикусила губу. – Если бы ему удалось, вы бы непременно знали его имя.
– Почему вы так думаете?
– Потому, что вы знаете имя Беринга, но не знаете имя Вудхарса.
Наш разговор совсем перестал мне нравиться. Никакой логической связи между моим знанием известного мореплавателя и ее мужем я не видел. Поэтому я переменил тему:
– Почему вы ждете мужа здесь, а не в Петербурге или Москве?
– Я ждала… вас.
– М…меня? – переспросил я.
– Да, скорее всего вас, – твердо ответила она. – Джон просил меня жить здесь, пока не появится необычный человек. Если этот человек никогда не слышал о нем, то это значит, что он не вернется.
– С чего вы решили, что это я необычный?
– Где вы изучали медицину? – неожиданно спросила женщина, не пожелав ответить на мой вопрос.
– В Москве, в Первом медицинском институте… – машинально ответил я, думая о другом.
– Вульф изучал ее в Дрездене и Кембридже, но он не понимает и половины того, что вы ему говорите, в России медицину изучать негде.
Я понял, что прокололся, и начал изобретать, как выкрутиться. Ничего умнее, чем объявить себя самоучкой, мне в голову не шло.
– Вас сегодня пригласят пожить несколько дней в гостевом флигеле, –неожиданно переменила тему разговора Елизавета Генриховна. – Соглашайтесь, пожалуйста. Больше нам говорить нельзя, на нас смотрят. Я жду вас ночью в своей комнате. Нам надо поговорить.
Всё это миледи произнесла скучным голосом, рассеяно глядя по сторонам.
Я последовал ее примеру и сделал вид, что с интересом слушаю вчерашние шутки Нины Васильевны.
Увидев, что мы кончили беседовать, меня подозвала к себе губернаторша.
– Ну, как вам нравится наша Лорелея? – спросила она.
– Чудо как хороша, – искренне ответил я. – Рассказывала мне про своего мужа и его экспедицию. Только, боюсь, что у него ничего не получится. Дай Бог, чтобы он просто вернулся живым.
– Почему вы так думаете?
– Там, куда он направился, европейцу не выжить. Притом у него слишком мало людей.
– Я тоже беспокоюсь. От него не пришло ни одной весточки. Кстати, Алексей Григорьевич, вы остановились в гостинице?
– Да.
– Вам там удобно?
– Не знаю, мы ведь приехали только вчера. Пока я только заметил, что в постели много клопов.
– Клопов везде много, – философски рассудила Марья Ивановна. – Я хотела вас просить задержаться и несколько дней пожить у нас, пока Сержу не станет лучше. Думаю, ваш кузен будет не против…
Мы одновременно посмотрели на «кузена».
– У него кроме имения Захаркино есть еще состояние? – не к месту спросила графиня.
– Кажется, нет, – не очень уверено ответил я. – Я точно не знаю. Мы с ним на эту тему не говорили.
– Для службы в гвардии нужны деньги. – Я согласно кивнул.
– Чтобы не кормить клопов в гостинице, переезжайте к нам. У нас есть специальный дом для гостей.
– Марья Ивановна, мне вообще-то срочно нужно в Петербург, а Сергей Ильич уже почти здоров.
– Это он только храбрится, а на самом деле до выздоровления еще далеко. Впрочем, как вам будет угодно. Я думала, что для будущих родственников вы сможете пожертвовать несколькими днями. Петербург уже сто лет стоит на своем месте и никуда от вас не денется.
Насчет «родственников» она завернула лихо. Мне осталось только улыбнуться и принять предложение. Коли мы породнимся, то пусть и губернаторская чета выполнит свою часть родственных обязательств, поможет выручить из беды Алю.
– Извольте, мы задержимся, – сказал я.
– Я уже распорядилась, чтобы ваши вещи перевезли сюда, – невинным тоном сообщила генеральша. – Ваших людей тоже разместили у нас в усадьбе.
Я понял, почему губернатор побаивается супругу, Похоже, что девизом ее жизни был лозунг опричников: «Слово и дело».
– Тогда, если вы не против, я схожу, погляжу, где мы будем жить, – сказал я, чтобы не сорваться и не наговорить генеральше колкостей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95