Ц Но ведь теперь ты расстался со своими кандалами и веригами, не так ли?
Они оказались в помещении, голые каменные стены которого напомнили мона
ху аббатство Лейбовица. В одном конце помещения горел камин, а в другом ст
оял небольшой скромный алтарь.
Чернозуб задумался над последним вопросом священника.
Ц Нет. Что бы ни было, но они давят еще сильнее, отче.
Ц А кто давит на них? Кто с самого начала сковал тебя? Аббат? Братия? Святая
Церковь?
Ц Конечно же, нет. Отец мой! Я знаю, что это дело моих рук.
Ц Вот оно, Ц тихо произнес Спеклберд. Ц И теперь ты хочешь понять, как о
свободиться от них?
Ц «И познаем мы истину и… Ц Чернозуб пожал плечами, Ц И она сделает нас
свободными».
Ц Ясно. И какую же истину ты уже познал?
Ц Истина осязаема, и она почиет среди нас. И лишь ей одной мы должны храни
ть верность.
Ц Лишь ей одной? Нимми, Иисус был принесен в жертву во искупление наших г
рехов. Мы приносим ему жертвы перед алтарем, мы приносим ему себя. И все же
ты хочешь хранить ему верность? Ц Спеклберд засмеялся, и в руках у него о
казалась епитрахиль. Ц Готов ли ты покаяться в грехах своих?
Чернозуб замялся.
Ц А не можем ли мы сначала немного поговорить?
Ц Конечно, но о чем ты хотел бы побеседовать? Чернозуб ухватился за это п
редложение. Все что угодно, лишь бы оттянуть неизбежный момент.
Ц Я не понял, что вы имели в виду, говоря о жертвоприношении.
Ц Принести в жертву Иисуса означает, конечно, отказаться от него.
Монах вздрогнул.
Ц Но я готов отдать все ради Иисуса!
Ц Ах вот как! Наверное, все, кроме Иисуса, добрый простак?
Ц Если я откажусь от Иисуса, у меня больше ничего не останется!
Ц Ты ведешь речь о полной и совершенной бедности Ц но за одним исключен
ием: чтобы у тебя ничего не осталось, ты должен отказаться и от нее тоже, Ни
мми.
Чернозуб окончательно растерялся: «Как служитель Христа может говорит
ь такое?».
Спеклберд показал на свой рот и насмешливо пошевелил челюстью, призывая
к молчанию. Затем беззлобно шлепнул монаха по щеке.
Ц Проснись! Ц сказал он.
Чернозуб опустился на жесткую скамью. Он перебирал в памяти какие-то цит
аты, пытаясь сказать старику нужную мысль, а тот откровенно подсмеивался
над ним.
Ц А ты богат, Ц сказал Спеклберд. Ц Твои оковы и вериги Ц это и есть тво
е богатство.
Ц У меня нет ничего, кроме рясы, прикрывающей спину; г'тару, которую я сам с
делал, у меня похитили, Ц не скрывая возмущения, запротестовал монах. Ц
Сейчас у меня нет даже четок. Тоже украдены. Я ем за чужим столом и сплю в чу
жой квартире. У меня нет даже ночного горшка. Я дал Христу обет бедности. И
не знаю, как его можно нарушить. Все остальные я уже нарушил.
Ц И ты гордишься, что не нарушил этот обет?
Ц Да! То есть нет! Ну да, понимаю, я богат обилием гордости, не так ли?
Теперь Амен Спеклберд сидел напротив него. В слабом свете пламени очага
они смотрели друг на друга. Взгляд старика был по-детски добрым и открыты
м, в нем читались любопытство и ожидание. Он неожиданно громко щелкнул па
льцами. Чернозуб не вздрогнул, но теперь и его взгляд изменился Ц в нем по
явилась настороженность, и он отвел глаза в сторону. Спеклберд продолжал
молча наблюдать за ним.
Все еще стараясь потянуть время, Чернозуб быстро заговорил. Он рассказыв
ал о жизни в аббатстве Лейбовица; о грехах как таковых он не упоминал, а по
вествовал о причинах, вызывавших у него приступы раздражения, о тех, кого
он любил и с кем дружил, о своей преданности основателю ордена и Богомате
ри, о своих обетах и о том, как он нарушил их, о владевшей им в аббатстве тоск
е по дому, из-за чего он так стремился покинуть его. Порой он замолкал, наде
ясь, что отшельник, выслушав его историю, даст ему какой-то совет, но стары
й священнослужитель Девы Пустыни лишь время от времени кивал в знак пони
мания. Почувствовав, что невольно старается вызвать к себе жалость, Черн
озуб смутился и осекся. Воцарилось долгое молчание.
Помолчав, Спеклберд мягко обратился к нему:
Ц Нимми, единственная нелегкая вещь в следовании Христу заключается в
том, что ты должен отринуть все ценности, даже те, ради которых ты и следуе
шь Христу. Но отринуть их не значит предать или продать их. Чтобы стать пои
стине нищим духом, откажись от любви и ненависти, от своих достоинств и по
роков, от своих прав и привилегий. Ты полон желания стать Ц или не стать
Ц монахом Христа. Избавься от своего желания. Ты не увидишь тропу, если ст
анешь думать, куда она ведет. А вот освободившись от всех ценностей и добр
одетелей, ты увидишь ее ясно, как при свете дня. Но стоит тебе только обрес
ти хоть самое маленькое желание, например, желание стать безгрешным, или
сменить износившуюся рясу, как путь исчезнет. Тебе когда-нибудь приходи
ло в голову, что вериги и оковы, которые ты влачишь, Ц твое самое ценное до
стояние, Нимми? Твои склонности или их отсутствие? Добро или зло? Красота и
ли уродство? Боль или наслаждение? Вот ценности, которые на самом деле леж
ат на тебе таким тяжелым грузом. Это они заставляют тебя останавливаться
и размышлять Ц и вот тогда ты теряешь путь к Господу.
Чернозуб терпеливо слушал, сначала испытывая восхищение, но потом, чувст
вуя, что впадает в растерянность, постарался взять себя в руки. Старик под
вергает сомнению все, что он знал и во что верил относительно религии. Не и
з-за этой ли манеры разговора епископ заставил Амена Спеклберда уйти в о
тставку?
Ц Дьявол! Ц тихо произнес монах.
Если Спеклберд и слышал это обвинение, он не подал виду,
Ц Дьявол? Отшвырни его, утопи в яме с нечистотами, а я засыплю ее негашено
й известью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190