Теперь слушай, сын мой. Исходя из данного тобой обета послушан
ия, ты принес ему в жертву все свои личные желания. Ты обещал повиноваться
, а не делать вид, что ты подчиняешься. Твоя работа Ц это твой крест, понятн
о? Поэтому благодари Бога и неси его. И возноси молитвы, возноси молитвы!
Поникнув, Чернозуб уставился в пол и медленно покачал головой.
Чувствуя, что одержал победу, преосвященный Джарад продолжил:
Ц И я больше не хочу слышать подобных вещей, во всяком случае, пока ты не з
авершишь все семь томов, Ц он встал. Чернозуб тоже поднялся. Затем, посме
иваясь, словно разговор доставил ему удовольствие, аббат выставил переп
исчика из кабинета.
В коридоре Чернозуб прошел мимо Поющей Коровы, спешащего на вечерню. Пра
вило молчания было в силе, и никто из них не обронил ни слова. Поющая Коров
а ухмыльнулся. Оба его спутника, вместе с которыми Чернозуб бежал с пшени
чных плантаций, знали, почему он хотел увидеть пресвященного Джарада, и н
икто не испытывал к нему симпатии, они считали, что ему досталось теплень
кое местечко. Поющая Корова работал в новом печатном цехе. Крапивник Ц н
а кухне, где числился братом вторым поваром.
Крапивника он увидел тем же вечером в трапезной. Второй Повар стоял у раз
даточной линии, большой деревянной ложкой накладывая на поднос порции к
аши. Каждый из проходивших бормотал: «Deo gratias», Ц и Крапивник кивал в ответ, с
ловно говоря «Милости просим».
При появлении Чернозуба Крапивник подцепил ложкой большую порцию каши.
Чернозуб прижал поднос к груди и движением пальца дал понять, что порция
слишком велика, но Крапивник как раз повернулся, чтобы дать необходимые
указания поваренку. Когда Чернозуб опустил поднос, Крапивник и вывалил н
а него всю порцию.
Ц Забери половину! Ц прошептал Чернозуб, нарушив молчание. Ц Голова б
олит! Ц Крапивник приложил палец к губам, покачал головой, кивком показа
л на надпись «Санитарные правила» за раздаточной линией, потом кивнул на
указатель у выхода, где уборщик подбирал недоеденное.
Чернозуб опустил поднос на стол. Горстью правой руки он набрал каши, а лев
ой схватил Крапивника за рясу. Залепив ему физиономию комком каши, стал р
азмазывать ее, пока Крапивник не укусил его за большой палец.
Настоятель принес приговор прямо в «камеру» Чернозуба: решением его пре
священства Джарада он освобожден от работы в скриптории на три недели, в
место чего ему придется все это время, вознося молитвы, скрести каменный
пол на кухне и в трапезной. И двадцать один день Чернозубу придется смире
нно вымаливать прощение у Крапивника, ползая на коленях по мыльному полу
. Больше года прошло, прежде чем он снова осмелился поднять вопрос о своей
работе, о своем призвании и о своих обетах.
В течение этого года Чернозуб заметил, что община внимательно присматри
вается к нему. Он чувствовал, что отношение стало меняться. То ли изменило
сь отношение к нему других, то ли изменения крылись в нем самом, но результ
атом стало одиночество и отчужденность. В хоре он поперхнулся на словах,
говоривших о едином хлебе и едином теле, «где вас много, там и я среди вас».
Его приобщенность к пастве, казалось, никому не была нужна. Слова «я хочу у
йти» вырвались у него прежде, чем он успел по-настоящему их обдумать; но о
н не только произнес эти слова, но и позволил другим их услышать. Среди при
нявших постриг, кто, дав торжественный обет, бесповоротно посвятил себя
Богу и правилам ордена, монах, высказывающий сожаление по сему поводу, бы
л аномалией, источником смущения, предвестником событий, достойных сожа
ления. Кое-кто откровенно избегал его. Другие посматривали на него со стр
анным выражением. Остальные были подчеркнуто любезны.
Новых друзей он нашел среди самых молодых членов паствы, послушников и к
андидатов на пострижение, еще не успевших в полной мере принять Устав. Од
ним из них был Торрильдо, очаровательной внешности юноша, чей первый год
пребывания в аббатстве был уже неоднократно отмечен нарушениями. Когда
Чернозуб был сослан на кухню и три недели нес груз покаяния, выскребая по
лы, он обнаружил, что рядом с ним трудится Торрильдо, наказанный за какие-
то нарушения, о которых ничего не было известно. Приглушенный голос, чита
вший Меморабилию в соседней с кабинетом преосвященного Джарада комнат
е во время той злосчастной беседы, принадлежал Торрильдо. Они разительно
отличались друг от друга кругом интересов, происхождением, характером и
возрастом, но общее наказание сблизило и позволило сформироваться прия
тельским отношениям.
Торрильдо был рад, обнаружив, что монах, старше его по возрасту, не относит
ся к числу непогрешимых. Чернозуб, не признаваясь самому себе, что завиду
ет относительной свободе послушника, позволяющей ему покинуть обитель,
представил себя на месте Торрильдо и проникся его проблемами. Торрильдо
обладал обаянием и многочисленными талантами (что ускользало от вниман
ия многих других послушников). Чернозуб поймал себя на том, что дает ему со
веты, и даже растерялся, когда Поющая Корова мрачно сообщил, что Торрильд
о копирует его манеру поведения и стиль речи. Их отношения стали напомин
ать союз отца и сына и послужили причиной еще большего отчуждения от при
нявших постриг монахов, которые откровенно хмурились при виде их отноше
ний. Чернозуб начал осознавать, что ему трудно отделять неодобрение, выс
казываемое общиной, от укоров собственной совести. Как-то ночью ему прис
нилось, что он преклоняет колена в часовне, готовый принять причастие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190