3

Билл не заставил ее мучиться сомнениями; он приехал без
опоздания. Рози перенесла один из стульев к окну, чтобы не пропустить
его появления (она уселась перед окном в четверть восьмого, через
целых три часа после того, как вышла из душа, и больше чем за час до
условленного времени), и в двадцать пять минут девятого на свободное
место между двумя машинами перед домом въехал мотоцикл с привязанной к
багажнику сумкой-холодильником. Голову водителя скрывал большой синий
шлем, а лица его она под таким углом рассмотреть не могла, Но Рози
знала, что это Билл. Безошибочно угадала бы его по линии плеч и среди
тысячной толпы. Он нажал на газ, заставив мотор взреветь, затем
выключил его и обутой в ботинок ногой опустил упор. Он перебросил ногу
через сиденье, и на секунду стали отчетливо видны очертания его бедра
в линялых джинсах. Рози ощутила, как по ней пробежала слабая, но
откровенная волна чувственного желания, и подумала: "Вот о чем я буду
думать сегодня вечером, ожидая, пока придет сон; вот о чем я буду
мечтать. И если мне повезет, я увижу это во сне".
Она собиралась дожидаться его здесь, на месте, давая возможности
подняться на второй этаж, как девочка, чувствующая себя в полной
безопасности в родительском доме, ожидает парня, который должен
отвезти ее на школьный танцевальный вечер, ожидает даже после того,
как он останавливается у дома: сидит в нарядном открытом платье,
прячась за занавеской спальни и улыбаясь чуть хитроватой улыбкой, пока
он неловко выбирается из тщательно вымытой и начищенной до блеска
отцовской машины и приближается к двери, смущенно поправляя
галстук-бабочку.
Рози хотела встретить его здесь, но вдруг вскочила со стула,
распахнула дверцу шкафа и, выхватив свитер, торопливо зашагала по
коридору к лестнице, одеваясь на ходу. Когда она подошла к лестнице и
обнаружила, что он уже дошел до первой площадки, увидела, как он
поднял голову, чтобы взглянуть на нее, ей вдруг подумалось, что она
достигла идеального возраста; слишком стара, чтобы кокетничать ради
пустого кокетства, и достаточно молода, чтобы верить в то, что
некоторые надежды - те, которые по-настоящему важны, - могут
сбываться, несмотря ни на что.
- Привет, - сказала она, глядя на него сверху вниз со своего
места. - Ты вовремя.
- Ну конечно, - откликнулся он, глядя на нее снизу вверх. В его
голосе слышалось легкое удивление. - Я {никогда} не опаздываю. Меня
так воспитали. Я сказал бы даже, что пунктуальность у меня в генах. -
Он протянул ей руку в перчатке, как галантный кавалер в историческом
фильме. - Ты готова?
Гм. Она пока что не знала, как ответить на его вопрос, поэтому
просто встретила его на полпути, подала руку и позволила свести себя
вниз по лестнице и на улицу, на яркий солнечный свет первой субботы
июня. Он остановил ее на тротуаре рядом с мотоциклом, окинул с головы
до ног критическим взглядом и с сомнением покачал головой:
- Нет-нет, свитер никуда не годится. К счастью, бойскаутская
подготовка меня еще ни разу не подводила.
С обеих сторон к багажнику "харлей-дэвидсона" были привязаны два
рюкзака. Он развязал один и извлек кожаную куртку - такую же, как и
его собственная, две пары карманов со змейками на груди и по бокам, но
больше никаких украшений или излишеств. Ни заклепок, ни эполет, ни
цепочек или металлических молний. Она оказалась чуть больше той,
которая была на Билле. Рози посмотрела на куртку, плоско висящую, в
его руках, встревоженная очевидным вопросом. Он увидел ее взгляд,
правильно истолковал его и отрицательно покачал головой:
- Это отцовская куртка. Он учил меня кататься на старом индейском
томагавке, который выменял на обеденный стол и набор мебели для
спальни. Отец рассказывал, что в год своего совершеннолетия объездил
на том мотоцикле всю Америку. Старый дракон заводился ножным
стартером, и если ты забывал переключиться на нейтральную, мотоцикл
выпрыгивал из-под тебя.
- И что случилось потом? Он разбил его? - Рози слегка улыбнулась.
- Или {ты} его разбил?
- Ни то, ни другое. Он умер от старости. С тех пор в семействе
Штайнеров прижились харлей-дэвидсоновские потомки. Это модель
"херитидж", тридцать пять кубиков. - Он нежно провел рукой по
металлической конструкции. - Отец не катается лет пять уже, если не
больше.
- Надоело?
Билл покачал головой:
- Нет, у него глаукома.
Она набросила на плечи куртку и подумала, что отец Билла, должно
быть, дюйма на три ниже и фунтов на сорок легче своего сына, однако
куртка, тем не менее, смотрелась на ней довольно смешно, свисая едва
ли не до колен. Впрочем, в ней было тепло, и Рози застегнула ее до
самого подбородка со странноватым чувственным удовольствием.
- Ты прекрасно в ней выглядишь, - заметил он. - Немножко забавно,
как девочка, примеряющая наряды своей матери, но все равно здорово.
Честно.
Она решила, что теперь способна произнести те слова, которые не
решилась сказать, когда они с Биллом сидели на скамейке и ели сосиски
с кислой капустой; неожиданно ей показалось необходимым, чтобы он
услышал их.
- Билл?
Он посмотрел на нее с едва заметной улыбкой, хотя взгляд его
оставался серьезным.
- Да?
- Не обижай меня.
Он задумался над услышанным - улыбка по-прежнему не сходила с
лица, а глаза продолжали смотреть серьезно - и потом покачал головой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201