Огромные
британские танки все шли и шли. Еще одно здание, это мог быть жилой дом
или магазин, школа или учреждение. Сейчас он уже не мог сказать, что это
было - разбитые снарядом стены обрушились, рассыпались на мелкие кусочки.
Внизу, среди руин, погребена под обвалом еще одна горстка остававшихся до
сих пор живыми, даже не успев услышать дыхание приближающейся смерти.
Смерть в равной степени простирала свои руки повсюду - над живыми,
калеками, трупами, лежавшими друг на друг и от которых уже начинал
исходить всепроникающий смрад. Смердящий, еще трепещущий труп Берлина, со
все еще возвышающимися тут и там безглазыми башнями, исчезающими, даже не
издав звука протеста, как вот это безымянное здание, которое с такой
гордостью когда-то воздвиг человек.
Руки его, заметил мальчик, были покрыты серым налетом пепла, частично
неорганического происхождения, частично сгоревшего и тщательно просеянного
конечного продукта эволюции жизни. Все теперь перемешалось понимал
мальчик, и смахнул с себя этот налет. Он больше уже не думал о нем; другая
мысль завладела его умом, если вообще еще можно было хоть как-то мыслить
среди криков и взрывов снарядов. Голод, он уже шесть дней ничего не ел,
кроме крапивы, а теперь и ее уже не стало. Выгон, поросший сорняками,
превратился в одну огромную воронку. На краю ее появились какие-то другие,
неясные, изможденные силуэты. Как и мальчик, они молча постояли какое-то
время, а затем растворились в дымке. Какая-то старушка в повязанном на
голове платке и с пустой корзиной под мышкой. Однорукий мужчина, глаза у
которого были такими же пустыми, как и эта корзина. Девушка. Снова
исчезнувшая среди обгоревших обрубков, некогда бывших стволами деревьев,
где прятался и мальчик Эрик.
А змея танков все ползла и ползла.
"Когда-нибудь она закончится?" - Ни к кому не обращаясь, задавался
таким вопросом мальчик. И если все-таки закончится, что тогда? Наполнят ли
они когда-нибудь свои чрева, эти..."
- Фрейгерр, - раздался голос Пфердехуфа. - Извините, что вас
побеспокоил. Только одно слово.
Рейсс подскочил, закрыв книгу.
- Пожалуйста.
Вот здорово он пишет, подумал Рейсс. Полностью перенес меня туда.
Заставил ощутить реальность падения Берлина под натиском британцев, столь
ярко описанного, будто так было на самом деле. Бр-р. Он вздрогнул.
Неудивительно, что эта книга запрещена на всей территории Рейха. Я и
сам бы ее запретил. Я уже сожалею о том, что начал ее читать, но уже
слишком поздно. Теперь, хочешь - не хочешь, но нужно дочитать до конца.
- Пришли какие-то моряки с немецкого судна, - обратился к нему
секретарь, - они требуют, чтобы о них доложили.
Рейсс вприпрыжку побежал к двери.
В приемной его ждали три моряка в плотных серых свитерах, все трое с
густыми, светлыми копнами волос, суровым выражением лиц, все слегка
нервничали.
Одарив их дружеской улыбкой, Рейсс поднял правую руку:
- Хайль Гитлер!
- Хайль Гитлер, - невнятно ответили моряки и начали выкладывать перед
ним свои документы.
Зарегистрировав их посещение консульства, он поспешно вернулся в свой
кабинет.
Оставшись один, еще раз открыл "И саранча легла густо".
На глаза ему попался эпизод с упоминанием о... Гитлере. Теперь он уже
чувствовал, что не в состоянии останов. Он начал читать с первой
подвернувшейся фразы и почувствовал, как у него начинает гореть затылок.
Суд, сообразил он, над Гитлером. По окончании войны. Гитлер в руках у
союзников. Боже ты мой! А также Геббельс, Геринг, все остальные. В
Мюнхене. Очевидно, Гитлер отвечает на вопросы обвинителя-американца.
"...еще раз вспыхнул на мгновенье, казалось, черный, пламенный дух
прежнего его. Упруго дернулось охваченное трепетом бесформенное тело;
приподнялась голова. С губ, с которых непрерывно сочилась слюна, слетел
каркающий наполовину лай, наполовину шепот: "Дейче, хир, стех... их..."
Дрожь пробежала по тем, кто видел и слышал это, кто сидел с плотно
прижатыми к голове наушниками и напряженными лицами - русским,
американцам, британцам, немцам - всем одинаково. Да, мелькнуло в голове у
Карла. Вот он снова стоит здесь... он победил нас - и более того. Они
раздели догола этого "сверхчеловека", показали, чем он является на самом
деле. Только..."
- Фрейгерр...
До Рейсса дошло, что в кабинет вошел секретарь.
- Я занят, - сказал он сердито, захлопывая книгу. - Ради бога, не
мешайте мне дочитать ее!
Безнадежно. Он понимал это.
- Еще одна шифровка из Берлина. Я мельком взглянул на нее, когда
начали расшифровывать. Речь идет о политическом положении.
- Что же в ней говорится? - пробормотал Рейсс, потирая лоб кончиками
пальцев.
- Доктор Геббельс неожиданно выступил по радио. Очень важная речь. -
голос секретаря зазвучал взволнованно. - От нас требуется взять текст -
сейчас его расшифровывают - и напечатать в местной прессе.
- Да, да, - согласился Рейсс.
В ту же секунду, когда секретарь покинул кабинет, Рейсс опять открыл
книгу. Гляну-ка еще разок, несмотря на прежнее свое решение...
"...тишине Карл размышлял над убранным флагами гробом. Здесь он
лежит, и теперь его уже нет, на самом деле нет. Нет даже таких
демонических сил, которые могли бы воскресить его. Этого человека - или
был он все-таки "Юберменшем", "сверхчеловеком", - за которым слепо
следовал Карл, которого боготворил... даже тогда, когда тот уже был по
сути на самом краю могилы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100