Непревзойденные
специалисты! Первобытный человек в стерильном медицинском халате в одной
из лабораторий Берлинского университета, опытным путем определяющий, для
чего могут сгодиться черепа других людей, их кожа, уши, жир... Да, герр
доктор. Вот новое применение большого пальца ноги. Смотрите, сустав его
можно приспособить в быстродействующем механизме зажигалки для сигарет.
Весь вопрос теперь состоит только в том, сумеет ли герр Крупп наладить их
массовое производство..."
Эти мысли привели его в ужас. Снова преуспевает древний огромный
получеловек-людоед, он еще раз подчинил себе весь мир. Мы целый миллион
лет потратили на то, подумал Фринк, чтобы уйти от него как можно дальше, и
вот теперь он вернулся. И вернулся не просто как наш противник - как
повелитель.
"...мы можем только сожалеть..." - продолжал сладко литься голос
желтолицего краснобая из Токио. "Боже праведный, - подумал Фринк. - А ведь
мы называли их обезьянами, но эти колченогие цивилизованные карлики не
возводят газовых печей и не опускают своих жен в расплавленный сургуч."
"...и мы часто сожалели в прошлом относительно ужасной растраты
человеческого материала в этой фанатичной борьбе, которая выталкивает
огромные массы людей за пределы соблюдающего законность сообщества." Да,
эти японцы очень уважительно относятся к законам. "...Достаточно вспомнить
слова одного всем известного святого Западного мира: какая польза
человеку, если он покорит весь мир, но при этом потеряет душу?
Радио примолкло. Фринк, завязывая шнурок ботинка, тоже замер. Это
была обычная утренняя промывка мозгов.
"Я должен постараться договориться с ними, - со всей отчетливостью
понял он. - Пусть даже я попаду в черный список, но уж лучше это, чем
неминуемая смерть, которая меня ждет, если я покину контролируемую
японцами территорию и покажусь на Юге или в Европе - в любом уголке Рейха.
Мне обязательно надо помириться со стариком Уиндем-Мэтсоном."
Усевшись на кровати и поставив рядом чашку остывшего чая, Фринк
достал свой экземпляр "Книги Перемен". Из кожаного футляра-трубки извлек
49 стебельков тысячелистника. Погрузился в раздумье, чтобы привести в
порядок свои мысли и надлежащим образом сформулировать вопросы.
Вслух он произнес:
- Как мне следует повести себя с Уиндем-Мэтсоном, чтобы все уладилось
по-хорошему? - Он записал вопрос в блокноте, затем стал перебрасывать
палочки из руки в руку, пока не получилась первая линия, начало. Номер
восемь. Половина из 64 гексаграмм тут же отпала. Он разделил палочки и
получил вторую линию. Вскоре, поскольку у него уже был немалый опыт
манипулирования палочками, определились все шесть линий, необходимых для
получения гексаграммы в целом. Даже не обращаясь к таблице, он распознал
ее как пятнадцатую. "Чи-ен". Скромность. Вот как! Слабые воспрянут,
сильные падут, могущественные будут приведены к покорности. Ему не было
необходимости сверяться с текстом - он его знал наизусть. Добрый знак.
Оракул предсказывал ему благоприятный исход.
И все же он был слегка разочарован. Что-то нелепое было в этой
гексаграмме пятнадцать. Слишком уж ладненько все получалось. Естественно,
ему надо быть скромным. Ведь он абсолютно бессилен перед стариком
Уиндем-Мэтсоном. Он никоим образом не в состоянии заставить старика
отменить распоряжение об увольнении. Все, что он в состоянии сделать, это
прислушаться к совету, который дает гексаграмма 15. Он в таком положении,
когда нужно просить, надеяться, ждать, не теряя веры. А уж небеса в свое
время вознесут его на прежнюю работу или даже предложат что-нибудь
получше.
От этой гексаграммы линий, ведущих к другим гексаграммам, не было,
ответ был окончательным. Значит, гаданье на этом закончилось.
И, следовательно, нужно формулировать новый вопрос. Выпрямившись, он
произнес громко:
- Увижусь ли я еще когда-нибудь с Джулией?
Это была его жена. Или, вернее, его бывшая жена. Джулия ушла от него
год назад, и они не встречались уже несколько месяцев. Он даже не знал,
где она сейчас живет. Очевидно, покинула Сан-Франциско. Возможно, даже
ТША. Их общие друзья ничего не слышали о ее судьбе, а если и слышали, то
ничего ему об этом не говорили.
Он стал энергично перебрасывать черенки, не сводя глаз с цифр, куда
они падали. Сколько раз он спрашивал о Джулии, по-всякому формулируя свои
вопросы? И гексаграммы с ответами на его вопросы определялись совершенно
случайными комбинациями падения травяных черенков, номера их выпадали
наобум, и тем не менее глубинный смысл их определялся тем моментом
времени, в котором он тогда существовал, в котором жизнь его была связана
с жизнями всех других людей, обитавших во Вселенной, со всеми ее самыми
мельчайшими частицами материи.
Необходимая гексаграмма изображала своим вычурным рисунком из
непрерывных и прерывистых линий ситуацию, сложившуюся в этот момент, во
всей ее полноте. Он сам, Джулия, завод на Гой-стрит, торговые миссии,
заправлявшие всеми делами в ТША, исследование планет, миллиард наборов
химических соединений в Африке, в которые сейчас превратились трупы ее
обитателей, устремления тысяч людей, живущих вместе с ним в перенаселенных
трущобах Сан-Франциско, потерявшие всякий разум чудовища в Берлине с их
невозмутимыми лицами и бредовыми планами - все это самым тесным образом
сцепилось между собой в этот короткий момент выбрасывания черенков
тысячелистника и давало соответствующий точный и мудрый ответ в книге,
начатой в тридцатом столетии до Рождества Христова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100