Но тут Пол
совсем сбил его с толку.
- У этой вещицы совсем нет "ваби", - сказал Пол, - и не могло быть
никогда. Но... - Он прикоснулся ногтем к головке. - Роберт, этот предмет
обладает "ву".
- Я не сомневаюсь в вашей правоте, - произнес Чилдэн, лихорадочно
соображая, что же означает это слово "ву". Оно не японское - китайское.
Мудрость, решил он. Или постижение. В любом случае, нечто высокое, очень
значительное.
- Руки ремесленника, - произнес Пол, - обладают "ву" и позволяют
этому "ву" перетекать в обрабатываемый им предмет. Возможно, только он
один и знает, когда этот предмет удовлетворит его. Тогда он завершен,
Роберт. Размышляя над этим, мы сами приобретаем больше "ву". Мы познаем
умиротворенность, связанную не с искусством, а святыми вещами. Я вспоминаю
часовню, в которой можно было любоваться берцовой костью одного
средневекового святого. А здесь это творение рук человеческих, то же было
реликвией. Эта вещица жива сейчас, в то время, как та просто оставалась,
не подвергаясь каким-либо изменениям. Посредством подобного рассуждения,
проделанного мною в течение весьма длительного времени, поскольку это
касалось вас, я установил ценность, которой этот предмет обладает в
противоположность историчности. И я глубоко тронут, как вы в этом можете
убедиться воочию.
- Да, - произнес Чилдэн.
- Не иметь историчности, а также никакой художественной или
эстетической ценности, но тем не менее, приобщиться к чему-то эфемерному,
неземному, но очень высокому - это чудо. Подлинное чудо для такой
маленькой, жалкой, совершенно никчемной на вид капли металла. Этим,
Роберт, она обязана тому, что обладает "ву". Потому что издавна
установлено как факт, что "ву" обычно находят в самых невзрачных, ничем
внешне не примечательных предметах, таких, которые в известном
христианском афоризме названы "камнями, отвергнутыми строителем". Они
испытывают присутствие "ву" в таком хламе, как старая палка или ржавая
жестянка из-под пива в придорожном кювете. Однако, в этих случаях "ву" в
том, кто этим любуется. Это сродни мистическим переживаниям. Здесь
ремесленник скорее заложил "ву" в этот предмет, чем просто содержал
внутренне присущее это капле "ву". - Он поднял глаза. - Я выражаюсь
достаточно ясно?
- Да, - ответил Чилдэн.
- Другими словами, эта вещица открывает нам двери в совершенно новый
мир. Имя ему не искусство, поскольку она не обладает формой, ни религия.
Что же это тогда? Я бесконечно долго размышлял, глядя на эту булавку, но
так и не пришел к какому-либо определенному выводу. Очевидно, нам
недостает слова для обозначения класса предметов, подобных этому. Так что
вы оказались правы, Роберт. Это доподлинно новое образование в пределах
нашего мира.
Подлинное, отметил про себя Чилдэн. Да, в этом у него уже не было
сомнений. Эту часть рассуждения я уловил. Что же касается всего
остального...
- Потратив столько времени на размышления о том, а какова же будет
польза от этой вещицы, - продолжал Пол, - я в качестве следующего шага
пригласил сюда вот тех же самых знакомых, о которых упоминал. Я взял это
на себя, как это проделал с вами только что, донести до их сознания свои
соображения, отбросив всякую тактичность при этом. Тема эта весьма
пикантна в связи с тем, что касается смены владения этой вещицей, поэтому
мне столь необходимо было донести то, что, кажется, уже осознал я. Я
потребовал, чтобы эти лица внимательно меня слушали.
Чилдэн знал, что для таких японцев, как Пол, навязывать свои мысли
другим людям настолько противоречило всем основам их воспитания, что
ставило его почти в немыслимое положение.
- Результат, - сказал Пол, - придал мне уверенности в своей правоте.
Подвергнувшись такому давлению с моей стороны, они разделил мою точку
зрения. Они постигли то, что я им пытался обрисовать. Так что моя попытка
не оказалась бесплодной. Проделав это, я успокоился. Вот и все, Роберт, Я
выдохся. - Он положил булавку назад в коробочку. - Совесть моя чиста.
Примите мою отставку. - С этими словами он пододвинул коробочку в сторону
Чилдэна.
- Сэр, она ваша, - произнес Чилдэн, испытывая сильную тревогу.
Ситуация не вписывалась ни в одну из моделей, которые он когда-либо
испытывал. Высокопоставленный японец, расхваливавший до небес поднесенный
ему дар, затем возвращает его. Чилдэн почувствовал, как у него задрожали
колени. Он не имел ни малейшего представления, что делать. Он встал,
дергая себя беспричинно за рукав, лицо его раскраснелось.
- Роберт, вам следует более смело смотреть в лицо действительности.
Теперь, уже побледнев, Чилдэн произнес:
- Я... совершенно... сбит с толку.
Пол тоже встал лицом к лицу с ним.
- Мужайтесь. Это ваше предназначение. Вы единственный посредник в
нашем мире этого предмета и других того же рода. Но вы также еще и
профессионал. Уединитесь на некоторое время. Поразмышляйте, возможно, даже
посоветуйтесь с "Книгой перемен". Затем снова внимательно взгляните на
свои витрины и прилавки, пересмотрите свою систему торговли.
Чилдэн в изумлении уставился на него.
- Вы тогда найдете путь, который нужно избрать, - сказал Пол. - Что
предпринять с вашей стороны, чтобы возникла повальная мода на такие
изделия.
Чилдэн был ошеломлен. Этот человек пытается втолковать мне, что я
обязан принять на себя моральную ответственность (которой, кстати, он не
захотел взять на себя) за эти эдфрэнковские безделушки!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100