Кожа лица была смуглая, а глаза казались фиолетовыми или
красно-коричневыми за стеклами очков, очень мягкого оттенка. На нем был
дорогой костюм, пошитый на заказ, из натурального материала, скорее всего,
из английской шерсти. Костюм делал шире и без того огромные плечи, но на
нем не образовывалось ни единой складки. За всю свою жизнь ей не
доводилось видеть такого костюма, как этот - она, словно завороженная,
смотрела на него.
Первой заговорила Кэролайн.
- Миссис Фринк проделала на автомашине путь из Кэнон-сити в Колорадо,
только для того, чтобы поговорить с тобой о "Саранче".
- Я думала, вы живете в крепости, - сказала Джулия.
Наклонившись слегка, чтобы получше ее рассмотреть, Готорн Абендсен
задумчиво улыбнулся.
Да, мы жили. Но нам приходилось подниматься туда в лифте, и у меня
развилась паническая боязнь. Правда, насколько я припоминаю, страх этот
возник у меня, когда я был изрядно навеселе, и как мне потом рассказывали,
я отказывался войти в кабину, потому что трос ее наверх тянет сам Иисус
Христос, и мы пойдем в этом случае по его же пути от начала и до конца. А
я решительно этому противился.
Она ничего не поняла.
- Готорн, - пояснила Кэролайн, - сказал, что, насколько я его знаю,
если он и увидит в конце концов Христа, то намерен сесть. Он не собирается
стоять.
Церковный гимн, вспомнила Джулия.
- Поэтому вы оставили "Высокий Замок" и переехали назад, в город, -
сказала она.
- Мне хочется вас чем-нибудь угостить, - сказал Готорн.
- Спасибо, - согласилась Джулия. - Но не коктейль. - Она мельком
заприметила буфет с несколькими бутылками виски самых изысканных сортов,
бокалами, льдом, миксером, соками и ломтиками лимона. Сопровождаемая
Абендсеном, она направилась к буфету.
- Только "Харпер" со льдом, - попросила она. - Мне всегда нравится
именно так. Вам знаком Оракул?
- Нет, - ответил Готорн, приготавливая ей напиток.
Его ответ поразил ее.
- "Книга Перемен"?
- Нет, не знаком с ней, - повторил он, передавая ей бокал.
- Не дразни ее, - заметила Кэролайн Абендсен.
- Я прочла вашу книгу, - сказала Джулия. - Фактически, я закончила ее
сегодня вечером. Каким образом вы узнали о том, другом мире, который вы
описываете?
Он ничего не ответил. Стал потирать костяшкой пальца верхнюю губу,
глядя куда-то мимо нее и хмурясь.
- Вы пользовались Оракулом? - продолжала Джулия.
Готорн скользнул по ней взглядом.
- Я не хочу, чтобы вы отделались от моего вопроса смешками или
шуткой, - сказала Джулия. - Скажите мне об этом прямо, не превращая в
предмет для острот.
Закусив губу, Готорн вперил взгляд в пол. Обхватив себя руками за
плечи, он стал раскачиваться вперед-назад на пятках. Другие гости,
находившиеся в гостиной, поблизости от них, притихли, и от Джулии не
ускользнула перемена в их поведении. Казалось, их покинуло веселье после
ее вопросов. Но она и не пыталась вернуть или сгладить впечатление,
произведенное ее словами. Она была совершенно искренней. Слишком важным
это было. И она проделала такой большой путь и такое совершила, что теперь
просто не в состоянии была требовать от него ничего другого, кроме
чистейшей правды.
- Это... тяжелый для меня вопрос, - наконец произнес Абендсен.
- Нет, это вовсе не так, - настаивала Джулия.
Теперь притихли все, кто находился в комнате. Взгляды гостей были
прикованы к Джулии, стоявшей вместе с Кэролайн и Готорн Абендсеном.
- Извините меня, - произнес Абендсен, но я не в состоянии ответить
вот так, запросто. Вы должны это понимать.
- Тогда почему же вы написали эту книгу, - спросила Джулия.
Посмотрев не нее внимательно, Абендсен спросил:
- Что это за булавка на вашем платье? Чтобы отвратить опасных для вас
злых духов из потустороннего мира? Или просто, чтобы все держалось вместе?
- Почему вы сменили тему? - не унималась Джулия. - Уклоняетесь от
ответа на мой вопрос и делаете вот такое бессмысленное замечание. Это же
несерьезно.
- У каждого, - произнес Готорн Абендсен, - есть свои особые секреты
ремесла. У вас свои, у меня - мои. От вас требовалось прочесть эту книгу,
воспринимая все, что в ней написано, за чистую монету, так, как
воспринимаю я то, что вижу... - он сделал жест в ее сторону. - Не
задаваясь, есть ли в вашей булавке подтекст, не пытаясь разобраться, что
там внутри, какие там проволочки и прутики и как все подбито резинкой.
Разве такого рода доверие не является частью человеческой натуры, не
проявляется ли оно вообще в нашем отношении к окружающему? - То, что он
сейчас раздражен и сильно волнуется, подумала Джулия, он уже не такой
вежливый, уже не изображает из себя гостеприимного хозяина. И у Кэролайн,
заметила она краем глаза, такое выражение лица, будто едва сдерживает
охвативший ее гнев. Она плотно сомкнула губы и перестала улыбаться.
- В своей книге, - сказала Джулия, - вы ясно указали на то, что выход
есть. Разве не это вы имели ввиду?
- Выход? - иронически повторил он.
- Вы очень сильно повлияли на меня, - сказала Джулия. - Теперь я
вижу, что ничего не надо бояться, ничего не надо желать или ненавидеть,
избегать или опасаться. И что преследовать.
Он заглянул ей в лицо, продолжая смотреть в фужер, будто стараясь
отыскать в нем что-то.
- А по-моему, в вашем мире есть очень много такого, за что можно было
бы не пожалеть свечки.
- Я понимаю, что происходит у вас в душе, - сказала Джулия. Для нее
это было старое, привычное выражение на лице мужчины, но сейчас, здесь, ее
совсем не тронуло, когда она распознала его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100