Трэш и дуло смотрели на него пустыми глазницами. Пороховой туман
спешил скрыться из комнаты, воспользовавшись открытым окном.
Трэш как-то жалко улыбнулся.
Ц Самарин, Ц сказал он, как ни в чем не бывало, Ц я давно хотел тебя спрос
ить: каково это быть клоном?
Ц Не знаю. Для меня это обычное состояние.
Ц Но ты же всю жизнь считал себя человеком. И вдруг оказалось, что ты Ц кл
он. Пусть толланской ветви, но клон.
Самарин пожал плечами. Под рукой больше не было ни одного предмета, котор
ый можно было бы использовать.
Ц Я и сейчас считаю себя человеком. Мне плевать на ваши штучки с клониров
анием. У нас это называется расизмом. Это противозаконно и неприлично.
Ц Неприлично, Ц машинально повторил Трэш и поднял пистолет, Ц вот оно.

Ц Что? Ц не понял Самарин.
Ц Ключевое слово. Неприлично. Если ты не возражаешь, я выкурю сигару.
Ц Можешь курить, не останавливаясь, всю оставшуюся жизнь.
Трэш вынул сигару, затем зажигалку и прикурил. Комната наполнилась арома
том «Виллура». Трэш прикрыл глаза. По его лицу пробежала тень блаженства.
Он выпустил огромное толстое кольцо. Оно, дрожа и вращаясь, поплыло под по
толок. Самарин следил за ним, как завороженный. Кольцо было плотным, почти
осязаемым. Он подумал, что вот сейчас оно ударится о штукатурку и отпрыгн
ет словно каучуковое.
Ц Я возвращаюсь.
Это были последние слова Трэша, которые услышал Самарин. В следующую мин
уту прозвучал выстрел, а за ним стук головы о стену. Самарин опустил глаза
, оторвавшись от созерцания кольца. Пистолет лежал у Трэша на бедре. Верхн
яя половина черепа отсутствовала. На стене расплывалось пятно тошнотво
рной палитры. Во рту Сигизмунда Трэша чудом удерживалась дымящаяся сига
ра. Тонкий дымок уходил вверх, соединяясь с такой же струйкой, сочившейся
из дула пистолета.
Самарин встал. Ему захотелось вынуть сигару, но брезгливость преодолела
это странное желание. Самарин обогнул, наконец, стол и бросился к выходу. Н
о перед самым его носом дверь распахнулась. На пороге стоял Ван Дуум. Сама
рин едва не сбил его с ног. Ван Дуум посмотрел на Трэша и кивнул. Людвиг Оби
умеет убивать не хуже Разговорника.
Ц Вам некуда спешить, Алексей. У МБР есть к вам несколько вопросов.
Самарин вспомнил Элизу Беккер, тоже любившую задавать вопросы. И стеклян
ную трубку, торчавшую из ее горла. И вытирающего руки Эдварда Шура. И Альбе
рта Трэша, клона, выполнявшего приказание хозяина. Вопросы до добра не до
водят. Вот только кого не доведут они до добра на этот раз?

45. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Черная шелковая повязка обняла ему голову. Тугой узел ущипнул кожу на за
тылке. Даже слепому лучше. У него есть навык ходьбы в темноте, у него разви
т тонкий слух, его никогда не подводит обоняние. У человека с завязанными
глазами этих способностей нет.
Некоторое время его вели по коридору, о чем Самарину докладывало хрустящ
ее под ногами стекло. Затем он чуть не упал со ступенек, которые начались в
незапно и так же внезапно исчезли. Свежий воздух сообщил, что они на улице
. Резкий запах бензина проинформировал, что его повезут в машине. Если сос
редоточиться на своих ощущениях, то вполне можно контролировать ситуац
ию. Конечно настолько, насколько это позволяют связанные за спиной руки.

Если они хотят задавать мне вопросы, то почему меня ведут связанным?
Самому вопросы задавать не хотелось. Он уже задал вопросы. И ни один ответ
не оказался верным. Лучше всего все узнавать самому. Сам себе Ц дурной ве
стник. По крайней мере, никого не обидишь.
Он попытался успокоиться. В таких случаях Самарин привык повторять стро
чки забытого китайского поэта:

Жить для него Ц как отдаться
течению,
Умереть для него Ц как уйти отдыхать…

Китайская мудрость не могла отогнать страх. Или он сам не хотел этого дел
ать. Страх мобилизует, заставляет шевелиться волоски на коже и извилины
в сером веществе.
И он почувствовал. Где-то внутри родилась уверенность, что еще не все поте
ряно, что будут еще вопросы, на которые не смогут найти ответы те, по чьей в
оле гитарная струна врезается в его запястья.
Он пошевелил пальцами и убедился, что больше не чувствует их кончиков. Ст
руна мстила за разлуку с гитарой. Она была пятой. Он был у нее первым.
Они ехали недолго. За все время поездки его поразила странная мирная тиш
ина. А ведь город, насколько он понял, отдан на трехдневное разграбление в
арварам из Уркана. Нет, только редкий запах затухающего пожарища, иногда
чей-то возглас, шум моторов, крик птицы. И больше ничего. Ни визга насилуем
ых женщин, ни детских воплей, ни других звуков, столь характерных для масс
ового разрушения и насилия. И даже… музыка! Откуда-то, из чьего-то окна дон
есся обрывок мелодии. Этот город не грабили. Точно, не грабили. Самарин уди
вился и тут же забыл об этом. Стон тормозов. Значит, приехали. Он ткнулся в п
отную спину сидевшего на переднем сиденье джипа эмбээровца.
Его аккуратно вывели из машины и провели несколько десятков шагов, крепк
о держа за локоть. Скрип железной двери, несколько ступенек вниз, затхлый
подвальный воздух… Повязка исчезла. Темнота осталась. Запястья вздохну
ли, освобождаясь от басовой струны. Его усадили на табурет. В лицо ударил л
уч фонаря. Самарин на мгновение зажмурился. Он не мог разглядеть светивш
его Ц лишь черный силуэт напротив. Голос принадлежал Ван Дууму.
Ц Вы Ц Алексей Самарин?
Ц Да.
Ц Вы Ц из Толлана?
Ц Я Ц с планеты Земля.
Силуэт кивнул.
Ц С какой целью вы прибыли на Аквилон?
Ц Я вообще не собирался на Аквилон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115