По
тому что, я так понимаю, философия вопросы задает, а физика все время на ни
х отвечает. Как не свалиться в одну или другую крайность, где тут грань, ка
к удержаться, философствуя о физике?
Владимир Буданов: Когда-то она была много ближе к метафизике,
если вспомнить «фюзис» Аристотеля как природу вещей. Физика и должна был
а предъявлять цели, смыслы этих вещей. Это действительно было очень близ
ко к тому, о чем вы говорите. Но сегодня физика совершенно иная, нежели в ан
тичное время. И, хотя, поворот в физике происходит в эпоху Возрождения, в с
ущности, началось субъект-объектное разделение единой натурфилософск
ой картины мира в раннем средневековье.
Здесь, на мой взгляд, произошли два очень серьезных события. Во-первых, ра
змыкание времени в связи с принятием христианства эллинским миром. С тех
пор западный мир, а вслед за ним и исламский мир, постоянно находится в со
стоянии как бы экзистенциального шока, то есть все время есть подсознате
льный дефицит времени жизни личности, пробуждающий ее сверх активность
Ц за одну жизнь надо успеть все. Во времена первых отцов церкви в первую о
чередь успеть спастись. Позже, когда на западе возникают иные, помимо соб
ственно религиозных, ценности ситуация мало изменяется. Сверхнапряжен
ие духовное и ментальное сохраняется, предъявляя и укореняя себя в подсо
знании уже в раннем детском возрасте через эсхатологическую картину ми
ра которую взрослые рисуют ребенку, впервые осознавшему, что его когда-т
о не станет. Поэтому Запад Ц это совсем не обязательно, как сегодня приня
то говорить, экстравертивная культура. Культура может быть и интроверти
вной, но важно, что она сверхпассионарна, она сверхнапряжена. Она постоян
но находится в состоянии шока. И когда вновь обратились собственно к изу
чению природы, то с таким же пылом самореализации. Да, и второй момент: это
изгнание сакрального из природы с возникновением христианства. Эпоха п
антеизма, язычества заканчивается, божественное теперь присутствует в
человеке, а не растворено в этом мире. Природа становится предметом. Это, с
обственно, новое поприще, вещное, объектное открытое теперь для человека
с его неизбывной энергией. Но обращение к нему происходит только в эпоху
Возрождения, т.к. средневековье все еще боролось с тенями язычества элли
нской науки. Это было новое поле для рождения новой науки, новой физики, но
вой техносферы; а несколько позже оно послужит образцом для новых социал
ьных экспериментов.
Владимир Аршинов: Здесь мы сталкиваемся с весьма сложной про
блемой. Физика и метафизика с самого начала их становления в системе чел
овеческого познания как части человеческой культуры были частями неко
торого целостного, исторически развивающегося познавательного компле
кса. И сейчас, в рамках современной науки постнелассического этапа ее ра
звития, физика и метафизика, будучи относительно автономными друг от дру
га, продолжают находиться в некотором автопоэтическом структурно-сопр
яженном единстве между собой. Физика как функциональное единство экспе
риментальной и теоретической деятельности в своем развитии дистанциро
валась от метафизики как специфически автономного способа философство
вания, с начала прошлого века, в эпоху рождения квантовой механики, теори
и относительности, когда она овладела средствами позиционирования, сре
дствами разграничения используемых в ней языков теории, эксперимента и
философии. Иными словами, в самой физике возникло некое качественно ново
е ее самосознание, нашедшее свое отражение в высказываниях А.Эйнштейна,
М.Планка, Н.Бора и других ее великих представителей.
Связано это было прежде всего с рождением теории относительности. Именн
о тогда Эйнштейн ввел в контекст физики позицию наблюдателя, наблюдаемо
сть, очевидно, не без влияния идей Маха, не без влияния философских идей, в
ключая и фундаментальные идеи позитивизма. Собственно говоря, это было с
вязано вот с чем. Эксперимент обнаружил отсутствие эфира, отсутствие све
тоносной среды, существование которой представлялось очевидными для ф
изиков того времени. Именно эксперименты, включая мысленные эксперимен
ты, привели к новому коммуникативному (интеллектуально-инструментальн
ому) представлению о наблюдаемости как основе формулировки нового мето
дологического регулятивного принципа, который позволил физике по-ново
му выстроить и ее отношения с метафизикой. Не изгнать ее, как пытались нас
тойчиво это сделать в свое время позитивисты, а именно: по-новому выстрои
ть… .
Потому что физика, не имеющая сопряженной с ней метафизики, бесплодна, ст
ерильна, она не может развиваться. И, собственно говоря, в этом состоит осо
бое качество физики как единства, по крайней мере, трех разных языков: тео
ретического, экспериментального и метафизического. Это качество и опре
деляет свойство физики как своего рода катализатора по отношению ко все
й остальной науке, естествознанию в целом, и позволяет, несмотря ни на что
, говорить о том, что физика есть если не лидер естествознания, то уж во вся
ком случае его интеллектуальное ядро. Это связано с особой ее междисципл
инарностью и коммуникативностью. Физика родилась как коммуникация чел
овека с природой. Это центральный сюжет знаменитой книги И. Пригожина и И.
Стенгерс «Порядок из хаоса». К сожалению, И.Р. Пригожин скончался в мае 2003 г.
Это был один из последних из замечательной плеяды великих мыслителей уш
едшего столетия, ученый, обладавший масштабным видением, пониманием все
й науки в целом как феномена человеческой культуры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70