Джимми успел закончить осмотр до нападения.
Он не сможет сказать, от чего умерла эта женщина, но во всяком случае не
от энцефалита.
Могут они описать того парня?
Они смогли. Бен добавил пару коричневых ботинок, исключительно чтобы
их описания не выглядели как близнецы.

Еще несколько вопросов - и Бену уже казалось, что они легко
отделались, когда Маккэслин обернулся к нему и спросил:
- Как вы в это дело вмешались, Мерс? Вы не доктор.
Его внимательные глаза доброжелательно моргнули. Джимми открыл было
рот, но шериф жестом заставил его молчать.
Если Маккэслин ставил себе целью вырвать у Бена какую-нибудь реакцию
виновного, он не достиг цели. Опасность быть пойманным на
лжесвидетельствовании казалась мизерной в сравнении со всеми предыдущими
опасностями.
- Я не доктор, я писатель. Пишу романы. Сейчас у меня важный персонаж
- сын гробовщика. Я только хотел взглянуть на мертвецкую, - он потер
подбородок, - и получил больше, чем заказывал.
Маккэслин не выразил ни удовольствия, ни разочарования этим ответом.
- Что да, то да. Вы - тот парень, который написал "Дочь Конуэя"? Моя
жена читала отрывок в женском журнале. Чертовски веселилась. Я заглянул и
никак не мог понять, что веселого, когда девчонка садится на иглу.
- Да, - Бен взглянул ему в глаза, - я тоже в этом ничего веселого не
вижу.
- Ваша новая книга о Лоте? Может, попросить Грина прочесть, не
ошибаетесь вы там в чем-нибудь насчет гробовщиков?
- Эта глава еще не написана, - пояснил Бен. - Я всегда изучаю
материал раньше, чем пишу. Так легче.
Маккэслин огляделся кругом и покачал головой:
- Подумать только. Какой-то тип вламывается и одолевает двух сильных
мужчин, чтобы смыться с телом какой-то бедной женщины, умершей неизвестно
от чего.
- Послушайте, Гомер... - начал Джимми.
- Не зовите меня Гомером. Мне это не нравится. Мне ничего здесь не
нравится. Энцефалит заразный, ведь так?
- Да.
- И вы приволокли сюда этого писателя? Зная, что труп может быть
опасен?
Джимми пожал плечами и принял обозленный вид:
- Я не оспариваю ваши профессиональные суждения, шериф. Придется вам
примириться с моими. Энцефалит - медленная инфекция, накапливающаяся в
кровотоке. Я знал, что для нас опасности нет. Не лучше ли вам перестать
развлекаться нашим допросом и заняться похитителем тела миссис Глик?
Маккэслин глубоко вздохнул и захлопнул книжку.
- Ладно, Джимми, хватит. Сомневаюсь, что мы сумеем выловить этого
типа, разве только он примется опять за свое - если, конечно, здесь был
какой-то тип, в чем я сомневаюсь.
Джимми поднял брови.
- Вы мне врете, - терпеливо пояснил Маккэслин. - И я это знаю, и
констебли, и, может быть, даже старый Мори. Не знаю, много ли вы наврали,
но знаю, что, пока вы говорите одно и то же, поймать вас я не могу. Я бы
отправил вас в холодную, но должен позволить позвонить адвокату, а ваш
адвокат наверняка не вчера из колледжа.
- Да, - согласился Джимми, - не вчера.
- Я бы вас все равно посадил, если бы не чувствовал, что вы врете не
потому, что сделали что-то незаконное. - Он помолчал, потом спросил
вкрадчиво: - А может, кто-нибудь из вас вроде как пересмотрит показания?
Дело серьезное. В Лоте четыре смерти, и все четыре трупа исчезли. Я хочу
знать, что происходит.
- Мы сказали все, что знаем, - ответил Джимми спокойно и твердо,
глядя Маккэслину прямо в глаза. - Если бы могли сказать больше, мы сказали
бы.
Маккэслин ответил ему точно таким же взглядом.
- Вы в штаны пускаете от страха, - сказал он. - Оба с этим писателем.
Вы похожи на кое-каких парней в Корее, когда их притаскивали с передовой.
Констебли глядели во все глаза. Бен и Джимми промолчали.
Маккэслин вздохнул:
- Ладно, пошли отсюда. Вы оба мне понадобитесь завтра в десять в
конторе - сделать заявление. Если не явитесь в десять - пришлю за вами
патрульную машину.
- Не понадобится, - отозвался Бен.

Бен встал из-за стола и положил чашку в мойку, задержавшись у окна
взглянуть на черноту. Что там в эту ночь? Марджори Глик наконец
соединилась с сыном? Майк Райсон? Флойд Тиббитс? Карл Формен?
Он отвернулся и стал подниматься по лестнице.
Он проспал остаток ночи под зажженной настольной лампой, положив
справа от себя на столике шпательный крест, одолевший миссис Глик.
Последней его мыслью перед тем, как заснуть, была мысль о Сьюзен: ничего
ли ей не угрожает?


12. МАРК (1)

Услышав треск веток, он скользнул за толстый ствол сосны и стоял там,
дожидаясь, кто же появится из лесу. Они не могут выходить днем, но им
нетрудно овладеть людьми - при помощи денег, например, хотя есть и другие
возможности. Марк видел в городе этого типа Стрэйкера, глаза у которого,
как у жабы, греющейся на солнце. У него такой вид, что кажется, он с
состоянии сломать руку младенцу и улыбаться при этом.
Марк тронул в кармане тяжелый спортивный пистолет отца. Против них
обычные пули не помогут, но где же взять серебряные? Однако всадить этому
Стрэйкеру между глаз и обычную пулю не повредит.
Взгляд его упал на прислоненную к дереву палку, завернутую в старое
полотенце. Тонкое осиновое поленце из дровяного сарая. Генри Петри
методично напилил их одинаковой трехфутовой длины: он знал, что желтая
осина горит в камине долго и чисто.
Сын его знал об осине совсем другие вещи. Сегодня утром, когда отец с
матерью ушли на воскресную прогулку, Марк старательно заострил конец
поленца своим бойскаутским топориком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106