Его план казался достаточно резонным, но Оливия страшно боялась, что,
если немцы захватят Марселя, они вернутся и убьют ее, а если нет, они с Олив
ье попросту умрут с голоду. Но пусть даже германцы и расправятся с ней, нав
ерное, у них не хватит духу убить малыша.
Так или иначе выбора у них не было. Марсель ушел, и Оливия долго глядела ем
у вслед. Он уже почти добрался до крошечной рощицы у конца поля, как раздал
ись выстрелы и парнишка упал лицом вниз. Снайперы даже не позаботились п
роверить, жив ли он Ц на это не было ни малейших шансов. Оливия осталась о
дна с голодным ребенком, не имея представления, как быть дальше. Оставало
сь терпеть и ждать, пока кто-то из союзников не проедет мимо, или попытать
ся самой вести машину. Но Оливия даже не знала, как она заводится, и только
раз или два садилась за руль!
Ц И что теперь? Ц спросила она у Оливье, который наплакался, ослабел и ус
нул.
Но в шесть утра малыш снова огласил округу требовательными воплями. Ей н
ечего было дать ему. Они не ели уже восемнадцать часов, и, если немедленно
не дать мальчику молока или воды, он может погибнуть.
Она уже решила попробовать самостоятельно добраться до лагеря и, если ос
тановят немцы, объяснить, что она американка. Но Оливия опасалась, что они
сначала откроют огонь, а потом начнут допрос, и предпочла остаться. Оливь
е исходил криком, и она, отчаявшись, приложила его к груди. Малыш удовлетво
ренно зачмокал. Что ж, по крайней мере немцы не услышат детского плача!
Только к концу этого бесконечного дня она услышала шум моторов. Выглянув
в крошечное окошко, она увидела два грузовика. Похоже, это союзники!
Оливия испустила торжествующий вопль и, просунув руку сквозь раму с выби
тыми стеклами, лихорадочно замахала. Машины остановились и начали разво
рачиваться. Оливия, одной рукой прижимая к себе ребенка, спустилась вниз
и едва не упала от неожиданности. В первой машине сидела сержант Моррисо
н, во второй оказались водитель и Чарлз. Когда вчера вечером Оливия не вер
нулась, Чарлз отправился на поиски.
Ц Слава Богу, Ц выдохнула она, благодарно оглядывая всех. Оливия была у
верена, что о ней забыли и бросили умирать. Надежда почти оставила ее.
Но Чарлз, ни слова не говоря, уселся в машину. Очевидно, он все еще злился.
Ц Тебя могли убить, Ц ледяным голосом процедил он; руки его тряслись. Он
провел бессонную ночь, воображая всяческие ужасы. Столько всего на него
свалилось! Исповедь сестер, смерть Виктории, ужасы войны, вид несчастных
жертв, и Оливия, едва не погибшая в грязной конюшне. Такому мирному челове
ку, как он, все это нелегко пережить, и теперь он едва ворочал языком от уст
алости и отупения.
Ц Прости, Ц тихо ответила Оливия, пытаясь вынести силу его ненависти. Н
о как ни странно, ему показалось, что это говорит Виктория. Чарлз даже не у
спел признаться, как он волновался за нее. Пенни Моррисон запихнула ее в г
рузовик вместе с ребенком, и они помчались по дороге, успев в лагерь еще до
сумерек. Оливия рассказала о смерти Марселя, но оказалось, что его уже наш
ли. Ночью тело мальчика вместе с еще пятью трупами должны были принести в
лагерь.
Ц Простите, Ц повторила Оливия сержанту, прося прощения за Марселя, за
войну, за Викторию и за взгляд Чарлза. Теперь она знала: он никогда не прос
тит.
При первой возможности она побежала в столовую кормить ребенка, а Чарлз
отправился в штаб, чтобы попробовать заказать билеты на судно, отплывающ
ее из Бордо. Назавтра были назначены похороны Виктории, но Оливия словно
оцепенела и ничего не ощущала.
Похоронная церемония оказалась совсем скромной. Священник пробормотал
несколько слов, тело лежало в простом сосновом гробу, а на могиле не поста
вили даже таблички, только маленький белый крест, как тысячи других. Олив
ия надеялась только, что сестра упокоилась рядом с Эдуаром. Но сама она бы
ла так потрясена, что даже не могла плакать. Сегодня хоронят ее, часть ее д
уши, часть разума, часть сердца. Что она теперь без сестры? Так, пустая обол
очка…
И вот теперь сестру опускают в землю, а она держит сына Виктории, который с
мотрит на происходящее круглыми непонимающими глазенками. Он наелся и в
сем доволен. И не знает, что видит мать в последний раз.
Чарлз неотрывно смотрел на Оливию. Он с ума сходил от беспокойства за нее,
но та, из чистой гордости, не подпускала его к себе. Они держались словно ч
ужие и почти не разговаривали.
Наконец Оливия положила на могилу маленький белый цветочек и, плача, ото
шла. Она задыхалась от горя и тоски. Все потеряно. Все на свете: сестра, люби
мый, дочери. Но страшнее всего гибель сестры, сводившая ее с ума, терзавшая
, будто незаживающая рана. Вынести все это не было никаких сил.
Они медленно направились к центру лагеря, и, прежде чем Чарлз успел сказа
ть что-то, Оливия исчезла в палатке, откуда не выходила до вечера. Чарлз сп
рашивал о ней, но усталые, измученные люди отмахивались от него. Последне
е время в лагере был большой приток новых волонтеров, и многие действите
льно не знали ни Викторию, ни Оливию.
Сестры милосердия взяли ребенка у Оливии, и остаток дня она лежала и плак
ала. И не желала ни с кем разговаривать, даже с Чарлзом. В памяти еще были св
ежи его безжалостные слова и презрительный взгляд.
Наутро они выехали в Бордо. На прощание Оливия поблагодарила сержанта Мо
ррисон и всех сестер милосердия. У Дидье в глазах стояли слезы. Он нежно по
целовал ребенка и сказал, что никогда не забудет ни его, ни Викторию. Люди
махали им вслед, а ведь Оливии даже были неизвестны их имена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132