Но, когда мы приступили к обработке собранного в экспедиции материала, Арктика, словно из тумана, стала снова вставать перед глазами. В этой экспедиции я многое узнал и многое понял. Понял я, что в Арктике человек должен быть весь собран, насторожен и всегда готов к любым неожиданностям. Неосторожность, плохо закрепленный прибор, непродуманная охота, случайный спуск и многое другое могут не только помешать, но даже и погубить. Шутить с Арктикой нельзя. И еще я понял, что нигде так не дорога и не ценна дружба, как здесь. В борьбе с суровой природой человек силен не один. Одного сомнут льды, как это бывало со многими исследователями-одиночками. Преодолеть ледяную стихию могут только люди, много людей — смелых и целеустремленных. И передо мной встал вопрос: могу ли я обойтись теперь без Арктики или она потянет меня снова? Нашел ли я свою мечту?
Глава VI
ТУДА, ГДЕ БЫЛИ БЕЛЫЕ ПЯТНА
ИНТЕРЕСНАЯ КНИГА
Если посмотреть на старую карту Арктики и представить, какой она была лет двадцать назад, то сразу же бросилось бы в глаза огромное пространство, на котором не было никаких следов пребывания людей. От полюса чуть не до Берингова пролива было сплошное белое пятно. Белыми пятнами называют места, куда еще не ступала нога человека. Нужно было исследовать этот район и, как говорят географы, стереть с карты белое пятно.
Эта задача выпала на долю нашего коллектива. Мне опять предстояло заняться исследованием арктических льдов.
Еще была зима, когда мы покидали Москву. На аэродроме уже все было готово. Впереди стояли «птицы-соколы» — гордые «ИЛы». Они действительно напоминали огромных птиц, которые, наклонив голову и подняв хвост, готовились с шумом взлететь. Дальше стояли самолеты поменьше. Называли их сокращенно «ЛИ-2». Они были выкрашены в зеленый цвет и напоминали гигантских лягушек.
У самолетов копошились механики; они пришли сюда рано, чтобы еще раз проверить, как работают «сердца» этих «птиц» и «лягушек».
— Заходите, товарищи! — крикнул механик Петр Ефимович Кедров, приглашая нас в самолет. — Только вытирайте ноги.
В самолете, несмотря на огромное количество нашего груза, была идеальная чистота.
Все сверкало, а на полу была постелена красная ковровая дорожка.
Загудели моторы, и самолет стало потряхивать. Я смотрел в окно. Самолет у беговой дорожки остановился. Моторы заревели еще сильнее; наш серебристый «ИЛ» помчался по аэродрому и неслышно оторвался от земли.
— Прощай, родная! — сказал я Москве.
— Нет, до свидания, Москва! — поправил стоявший сзади меня механик Саша.
Мы летели низко над землей. Были видны и домики, и даже движущиеся машины. Сначала Подмосковье, масса заводов, железных и шоссейных дорог, дальше поля, перелески и настоящие леса. Все было засыпано глубоким снегом. Порой самолет попадал в зону порывистого встречного ветра, и тогда его «кидало» то вверх, то вниз, начиналась «болтанка».
Нашим первым пунктом посадки был Архангельск — «ворота в студеное море», так называли поморы этот замечательный северный город. Через четыре с половиной часа полета мы сели на аэродром. Самолет подрулил на стоянку. Моторы взревели в последний раз, выработав остатки находившегося еще в них бензина, и остановились. Сразу же стало поразительно тихо. С непри-
вычки от быстрого снижения заболели барабанные перепонки.
Двери в самолет открыли и спустили трап. В самолет поднялась девушка, раскрасневшаяся на морозе.
— Здравствуйте! Поздравляю с прилетом! Дальше не полетите — пуржит! — выговорила она скороговоркой, произнося в словах вместо е э и делая почему-то ударение на букву о. От столь странного говора мы рассмеялись. Девушка была агентом по перевозкам аэропорта, и на ее обязанности лежало размещение пассажиров на ночевку.
— Ну, раз не «полетите», придется вылезать, — шутили ребята, выходя из теплого самолета. — Брр, как холодно!
Девушка, оставив записку с адресом, где мы должны ночевать, побежала встречать следующий самолет. Самолеты летели, как утки на хорошем вечернем перелете, один за другим. Скоро «птицы-соколы» заполнили все лучшие места стоянок; а через полчаса стали подлетать и «ква-ква», размещаясь уже где попало.
Маленькая столовая аэропорта гудела, как растревоженный улей. Официантки сбились с ног, не успевая приносить дымящиеся борщи, рагу и поджарку. Вешалка была завалена меховыми куртками и треухами, полярными шапками. Смех, приветствия, шутки оглашали столовую.
Короткий зимний день незаметно угас; зажглась заря, но и она как-то быстро исчезла. Ночевать мы расположились в огромном старинном поморском доме, с высоким крыльцом. Сени, сараи, коровник и половина двора были покрыты общей крышей. Это делается на случай пурги, когда она не дает возможности выйти на улицу. В одной из горниц были поставлены кровати для ночлега.
С самых давних времен эти места на Северной Двине, там, где она впадает в Белое море, являлись колыбелью русских арктических путешествий.
На следующий день мы опять не улетели, из-за плохой погоды. В Архангельске нам пришлось задержаться на несколько дней. Такие вынужденные задержки в Арктике довольно часты, и к ним приходится привыкать. В них есть и некоторая польза, — есть время почитать. Так было и в этот раз. Мне попалась очень интересная
книга о походах викингов в Архангельск тысячу лет назад. Я так увлекся, что забыл даже пойти пообедать. Книга рассказывала о викинге, по имени Эрик.
Он был очень смелый, но жестокий человек.
Викингами в древности называли жителей Скандинавии, плавающих по морям с целью разбоя и торговли. Нажива и разбой были для Эрика самым главным в жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68