X

Лучшие, наиболее патриотически настроенные декабристы, как С. Волконский,
как М. И. Муравьев-Апостол, после разгрома заговора декабристов, поняли какой
опасностью он грозил России в случае осуществления и осуждали его.
Муравьев-Апостол признавался, что "всегда благодарит Бога за неудачу 14 декабря"
и говорил, что по идеям это было не русское движение. Когда однажды в годовщину
восстания декабристов, члены Ордена Р. И. преподнесли ему, как одному из
последних декабристов, лавровый венок, он страшно рассердился и заявил:
"В этот день надо плакать и молиться, а не праздновать".
Но организаторы Ордена Р. И. и их последователи сделали из
масонов-декабристов политических Кумиров. "Мы мечтали о том, — пишет А. Герцен,
— как начать новый союз по образцу декабристов". Декабристы создали свои тайные
политические союзы по масонским идейным и организационным образцам. Поэтому и
все, кто создавал новые политические союзы по образцам декабристов, фактически
создавали их по образцам масонства.
Русские университеты, как и многие другие высшие учебные заведения
России, давно уже были превращены русскими масонами в центры масонской
революционной пропаганды. Бывший масон Жозеф де Местр еще при жизни Александра I
предсказал, что Россию погубит "Пугачев, который выйдет из Университета".
Вспоминая ученье в университете Герцен пишет: "Мы были уверены, что из этой
аудитории выйдет та фаланга, которая пойдет вслед за Пестелем и Рылеевым, и что
мы будем в ней".
А друг Герцена Огарев пишет в "Исповеди лишнего человека":
Я помню комнату аршинов пять,
Кровать да стул, да стол с свечею сальной...
И тут втроем мы, дети декабристов
И мира нового ученики, ученики Фурье и Сен-Симона..
Мы поклялись, что посвятим всю жизнь
Народу и его освобожденью,
Основою положим социализм.
И, чтоб достичь священной нашей цели,
Мы общество должны составить втайне...
Предсказание Жозефа де Местр к несчастью для России исполнилось. Герцен,
Бакунин, Белинский создатели масонствующего Ордена Р. И. и были "Пугачевыми из
университета". Основатели Ордена в идейном отношении шли за масонами. Это
проглядывает во всем и в симпатии масонским идеям, масонским символам, в
следовании масонской тактике и стратегии. Масон-декабрист Рылеев называет свой
журнал именем ложи масонов-иллюминатов — "Полярной Звездой". Когда Герцен
начинает издавать в Лондоне журнал он, тоже называет его... "Полярная Звезда".
Еще более откровенно выражает свою симпатию к масонству Герцен, вместе с
Огаревым, в приветственном письме к декабристу Н. Тургеневу, члену самого
революционного масонского ордена Иллюминатов (см. стр. 199). Может быть, Герцен,
Огарев, Бакунин и Белинский и не состояли членами тайной русской или
какой-нибудь иностранной ложи, но исповедуя масонские идеалы, они были духовными
учениками русского и иностранного Братства Мистической Петли, как именуют свою
организацию масоны. Они добровольно захлестнули вокруг своей шеи идейную петлю
масонства и, с яростным фанатизмом, стремились набросить подобную же идейную
петлю на весь русский народ, что, в конце концов, и удалось сделать их
последователям.

XI

"Западная жизнь, — завидует член Ордена Андреевич в "Опыте философии
русской литературы", — переходила от одного "безумия" к другому: от крестовых
походов к грандиозной борьбе с чертом, с колдунами и ведьмами, к
религиозно-социальным революциям XIV-XVI веков. Безумие религиозного фанатизма,
упрямая и настойчивая борьба городов и сословий за свои права, рыцарство,
империя и папство в их сложных взаимных отношениях, наполняют своим шумом
историю Запада, обращая ее в процесс постоянного брожения".
Все эти безумия, фанатизм, религиозные перевороты и социальные революции,
процесс постоянного умственного брожения (подогреваемый все время масонством. —
Б. Б.), страшно нравится Андреевичу, и он с негодованием пишет: "Наша история
знает мало безумий, мало массовых увлечений. Она не пережила ни одной умственной
эпидемии, ни одного периода окрашенного фанатизмом, ни одной идеи, которая
заставила бы двигаться массы. Даже в расколе и беспорядках Смутного времени
русскому человеку не удалось проснуться" (Андреевич. Опыт философии русской
литературы. С. П. 1905 г. Стр. 127).
Умственные безумия и фанатизм появились на Руси только после того, как
Петр I постарался превратить Россию в нечто среднее между Голландией и
Германией, а русских превратить с помощью указов в европейцев. Эти идеи приняли
у Петра навязчивую форму и носили явный характер умственного поветрия.
А увлечение масонством и вольтерьянством носили уже совсем отчетливый
характер умственной эпидемии.
Когда умственно нормальный человек знакомится с "идейными исканиями"
членов Ордена Р. И., он сразу по горло погружается в трясину философской и
политической патологии. От философских и политических теорий и политической
практики членов Ордена несет патологической атмосферой сумасшедшего дома, в
который навек заключены неизлечимые безумцы. "Вспоминая прошлое, — пишет в
"Бывшее и несбывшееся" Ф. Степун (т. I, стр. 62), — иной раз трудно удержаться
от мысли, что все наше революционное движение было каким-то поветрием, сплошным
бредом, не объяснимыми ни социально-политической отсталостью русской жизни, ни
особой чуткостью русской души к несчастьям ближнего, а скорее всего поветрием,
некоторой эпидемической болезнью сознания, которая заражала и подкашивала всех,
кто попадался ей на пути".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83