Московские салоны стали "философскими салонами".
Гегельянские кружки существовали не только в обоих столицах, но даже и в
провинциальных городах.. Был гегельянский кружок даже в Нежине. Увлечение
немецким идеализмом шло широко, чисто по-русски:. "от соленых нежинских
огурчиков прямо... к Гегелю".
В "Былом и Думах", характеризуя книжное отношение к жизни, царившее в
московском гегельянском кружке 1840-х годов, Герцен писал: "Все в самом деле
живое, непосредственное, всякое простое чувство было возведено в отвлеченные
категории и возвращалось оттуда без капли живой крови, бледной алгебраической
тенью".
Философия Гегеля подобного восторженного поклонения совершенно не
заслуживала. Выдающийся русский мыслитель К. Ф. Федоров дает следующую, верную
оценку Гегелю: "Гегель, можно сказать, родился в мундире. Его предки были
чиновниками в мундирах, чиновники в рясах, чиновники без мундиров — учителя, а
отчасти, хотя и ремесленники, но, тоже, цеховые. Все это отразилось на его
философии, особенно же на бездушнейшей "Философии Духа", раньше же всего на его
учении о праве. Называть конституционное государство "Богом" мог только тот, кто
был чиновником от утробы матери".

XIII

"Франкмасонство является организацией космополитической", — указывается в
уставах всех масонских ритуалов. Организацией космополитической был по своему
духу и Орден Р. И. Члены его любили все общечеловеческое и отворачивались от
всего русского. Так же как и масоны, члены Ордена Р. И. являются космополитами.
Белинский в короткий период своей идейной трезвости (в эпоху "примирения
с действительностью") утверждал, что "Космополит — есть какое-то ложное,
бессмысленное, странное и непонятное явление, какой-то бледный, туманный
призрак, существо безнравственное, бездушное, недостойное называться священным
именем человека". "...без национальностей человечество было бы логическим
абстрактом... В отношении к этому вопросу я скорее готов перейти на сторону
славянофилов нежели оставаться на стороне гуманистических космополитов". Но
стоило Белинскому увлечься политическими и социальными идеями масонства, как он
со свойственным ему спокойствием совести стал всюду пропагандировать мысль, что
он "гражданин Вселенной".
"Чтобы покорить умы, — говорится в "Наставлении для получения степени
Руководителя Иллюминатов", — надо проповедовать с великим жаром интересы всего
человечества и внушать равнодушие к интересам отдельных групп его". Вот этой
масонской идеи и придерживались основатели Ордена и всегда ее с жаром
проповедовали. По пути космополитизма шли и духовные потомки Герцена, Белинского
и Бакунина: национальные интересы России их не интересовали.
"Уменьшайте, уничтожайте в сердцах людей чувство патриотизма, наставляют
иллюминаты членов своего ордена. — Посредством работы тайных философских школ
монархи и национальности исчезнут с лица земли. Тогда разум будет единственным
законодателем".
И вот уже Печорин приветствует грядущий космополитизм жуткими стихами:
Как сладостно отчизну ненавидеть
И жадно ждать ее уничтоженья...
Вот несколько примеров деятельности организаторов Ордена Р. И. во славу
масонского космополитизма: участник многих революций в Европе Бакунин, на всех
митингах призывает к борьбе с "главным оплотом тирании — Россией". Тем же самым
занимается во все время своей жизни заграницей и Герцен. Во время
Севастопольской войны он, например, печатает подложные письма от имени Пугачева
и св. Кондратия и с помощью этих агентов распространяет среди стоящих в Польше
русских войск. В этих прокламациях он призывает воспользоваться тем, что идет
война и восстать против царской власти. Во время восстания в Польше в 1861 году
призывает создать в польской повстанческой армии русский революционный батальон.
Гнусная пропаганда организаторов Ордена, дала уже в царствование Николая
I обильные гнусные плоды. А. И. Кошелев, бывший ранее масоном, пишет, что многие
обрадовались, услышав о высадке иностранных войск в Крыму: "Казалось, что из
томительной мрачной темницы мы как будто выходим, если не на свет Божий, то, по
крайней мере, в преддверие к нему, где уже чувствуется освежающий воздух.
Высадка союзников в Крыму в 1854 г., последовавшие затем сражения при Альме и
Инкермане и обложение Севастополя нас не слишком огорчили; ибо мы были убеждены,
что даже поражение России сноснее и полезнее того положения, в котором она
находилась в последнее время".
В воспоминаниях Н. В. Шелгунова находим следующее признание: "Когда в
Петербурге сделалось известным, что нас разбили под Черной, я встретил
Пекарского, тогда он еще не был академиком. Пекарский шел, опустив голову,
выглядывая исподлобья и с подавленным и худо скрытым довольством; вообще он имел
вид заговорщика, уверенного в успехе, но в глазах его светилась худо скрытая
радость. Заметив меня Пекарский зашагал крупнее, пожал мне руку и шепнул
таинственно в самое ухо: "Нас разбили".
А Герцен писал 19 июня 1854 года итальянскому революционеру А. Саффи:
"Для меня, как для русского, дела идут хорошо, и я уже (предвижу) падение этого
зверя Николая. Если бы взять Крым, ему пришел бы конец, а я со своей типографией
переехал бы в английский город Одессу... Превосходно". (Литературное Наследие т.
64, стр. 330).
Русская действительность, конечно, не могла удовлетворить Герцена. Как
только Герцен получше познакомился с Европой, его перестала удовлетворять и
европейская действительность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83