В воздухе стоял смешанный запах полироли, жидкости для мытья окон и роз.В отдалении, у красивой винтовой лестницы, стоял ее отец. Высокий, стройный, седовласый Ховард Монро старательно начищал носовым платком укрепленный на лестничной колонне предмет, похожий на крупную пуговицу.Мисси улыбнулась. Ей всегда страшно нравилась эта «пуговица» из темно-зеленого малахита со странным узором из концентрических окружностей. Еще в детстве отец рассказал ей легенду о том, как в давние времена «пуговицу» укрепили на колонне после выплаты кредита, взятого на строительство дома. Отец также сказал, что этот малахитовый медальон был частью какого-то таинственного египетского амулета.Ховард взглянул на дочь и расплылся в улыбке:— Здравствуй, дорогая. Очень рад, что ты вернулась пораньше. Ну, как, все готово к завтрашней свадьбе?Мисси подбежала к отцу, обняла его и, встав на цыпочки, поцеловала в щеку.— Джордж выгнал меня с завода. Я, как всегда, ему мешала.Отец хмыкнул.— Насколько я понял, теперь он получит очередную премию?— Совершенно верно. — Мисси огляделась — А где ма?— Беседует с флористом и представителем фирмы, которая устраивает банкет. — Он неловко откашлялся. — Надеюсь, Джордж все-таки придет на бракосочетание?— Слава Богу, я его не отпугнула. — Мисси тяжело вздохнула — Ах, па, вы с ма такие добрые, а я всегда вас огорчала!Отец добродушно усмехнулся:— Ну, все совсем не так, дорогая.Она вытаращила глаза.— Даже когда меня выгнали из пансиона за курение в библиотеке? А когда я спряталась на грузовике и доехала до Нового Орлеана? Или когда получила водительские права и угнала твой «Кадиллак»?— К чему эти запоздалые угрызения совести, дорогая? Такое самобичевание совсем не в твоем стиле. — Монро вдруг лукаво прищурился — Надеюсь, столь внезапные сожаления не результат твоего лечения? Главное ведь — чтобы ты чувствовала себя лучше, а не хуже.— Не знаю, па… наверное, я пытаюсь разобраться в себе как следует. — Она нахмурилась. — Может, мне просто жалко Джеффа? Я буду ему такой плохой женой.Отец укоризненно посмотрел на нее.— Кажется, насильно молодого человека к алтарю никто не тащит.— Но женится-то он на мне только потому, что этого страшно хотят обе наши семьи. Джефф такой благородный, он как будто из другого века.— А разве тебе не нравится его благородство?— Да, вопрос лишь в том, из-за чего он женится на мне?Ховард легонько погладил ее по руке.— Ну, дорогая, тебе стоило бы больше доверять своему жениху. С моей стороны вряд ли будет легкомыслием утверждать, что он может влюбиться в такую красавицу. У тебя, конечно, есть недостатки, Мисси, как и у всех нас, но на самом деле ты весьма достойная девушка. И не забывай, что мы с матерью всегда любили тебя.— Я знаю, па. — Она нерешительно взглянула на него — Даже, несмотря на то, что я совсем на вас не похожа?— Мисси, тебе вечно грезилось что-то нереальное. Ты слишком несправедлива к себе.— Вот и Джефф так говорит. — Про себя же она виновато добавила: «Что гораздо хуже, я всегда была слишком несправедлива к тебе и к ма».Ховард в последний раз провел носовым платком по «пуговице».— Ну вот. Все вокруг будет блестеть, даже этот красивый камень. — Он с любовью посмотрел на дочь. — Ты не представляешь, с какой гордостью я поведу тебя завтра вниз по этой лестнице!Мисси радостно улыбнулась отцу, и они вместе заглянули вглубь старинного малахита. Глава 2 Мемфис, штат Теннесси. 28 февраля 1852 года
В этом же самом доме сто сорок лет назад Мелисса Монтгомери и ее отец, стоя у той же лестницы, любовались тем же самым старинным камнем.Мелисса, голубоглазая блондинка с точеным профилем, длинными блестящими волосами, была одета в глухое платье из темно-синей парчи с широкой юбкой, прикрывающей носки ее козловых туфелек. Ее отец — крепкий седеющий мужчина с горящими синими глазами и аккуратной бородкой-эспаньолкой, облаченный в черный сюртук и черные же панталоны, белоснежным носовым платком старательно протирал малахитовую «пуговицу». Ее, вернее, овальный кусок малахита, укрепили на колонне в знак того, что все деньги за дом были полностью выплачены.— Ну вот, — гордо произнес Джон, восхищаясь зеленым бычьим глазом в драгоценной серебряной оправе. — Мы, дорогая, должны устроить праздник по двум поводам: сегодня я расстаюсь с закладной на дом, завтра приобретаю зятя.— Да, папа, — выдавила Мелисса, невольно вздрогнув при мысли о том, что завтра она станет женой Фабиана Фонтено в соответствии с брачным контрактом, заключенным их семьями при ее рождении.— Всего каких-то десять лет — и дом наш, — продолжал Джон, оглядывая сдвоенные гостиные и столовую. Комнаты словно бы соперничали роскошной мебелью в стиле французского возрождения, заморскими коврами и сверкающими хрустальными канделябрами. Повсюду сновали слуги, горничные что-то постоянно чистили, полировали — шла подготовка к завтрашним празднествам.Мелисса ответила на испытующий взгляд отца робкой улыбкой. Она снова посмотрела на лестничную колонну, потрогала кусочек малахита, поражавший взгляд затейливым узором концентрических окружностей. В какой-то миг — она могла бы поклясться в этом — зеленый глаз ей подмигнул, совсем как таинственный заговорщик.— Где ты раздобыл этот камень, папа? Он такой красивый!— Помнишь, мой друг Файниас Хэггедорн долго путешествовал по Египту? Он и привез мне малахит из своей последней экспедиции.— Как мило!Наклонившись к дочери, Джон доверительно проговорил:— Файниас клянется, что этот камень — часть настоящего египетского амулета. Говорит, он даже обладает магическими свойствами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95