– У вас есть дети?
– Это было невозможно. Она была слишком истощена. Боролась с этой проклятой болезнью с двадцати одного года. – Он улыбнулся: – Она оставила мне несколько самых лучших акварелей, которые я видел в жизни. Она была прекрасным художником.
Инстинктивно она взяла его за руку. Они обогнули мыс, и берег стал намного шире, изгибаясь вдоль линии скал.
– Мне кажется, для вас это была долгая война. Он отрицательно покачал головой:
– Да нет. Я веду ее день за днем и живу только сегодняшним днем. – Он улыбнулся, став внезапно необыкновенно привлекательным: – Я бы даже сказал, ночью. Ведь мы действуем в большинстве случаев именно ночью.
– Ну а потом, когда все кончится?
– Такого не будет. Я же сказал вам. Только сегодня.
– А Крэйг? Он думает так же?
– Вам он нравится, не так ли? – Он прижал ее руку к себе. – Не нужно. Нет никакой надежды. У таких людей, как я и Крэйг, нет будущего, так что нет будущего и у вас.
– Вы говорите ужасные вещи. – Она посмотрела ему в глаза. Хейр положил ей руки на плечи:
– Слушайте меня, Женевьева Треванс. Война, если в нее играть так, как играем мы с Крэйгом, очень напоминает поездку в Монако на выходной день для азартной игры. Вы должны помнить, что судьба всегда против вас. Контора выигрывает, вы проигрываете.
Она отшатнулась от него:
– Я не могу этого принять.
Но он не ответил, глядя куда-то за ее спину с кривой улыбкой на лице. Она повернулась и увидела в волнах прибоя человека в спасательном жилете. Хейр бросился к нему, и Женевьева последовала за ним, остановившись у воды. Хейр зашел по пояс в воду, ухватился за спасательный жилет и возвратился, вытащив тело за собой на берег.
– Он мертв? – крикнула она.
– Да, – кивнул Хейр.
Это был труп молодого человека в черной форме с немецким орлом на правой стороне груди, без обуви. У него были красивые волосы и тонкая бородка, глаза закрыты, как будто он спал. Он выглядел удивительно мирно. Хейр осмотрел тело и обнаружил бумажник, размокший в воде. Он достал оттуда удостоверение, настолько раскисшее, что оно расползалось в руках. Хейр прочел его и поднялся на ноги:
– Немецкий моряк. С подводной лодки. Имя – Альтрогге. Возраст – двадцать три года.
Чайка кинулась на них сверху, резко крикнула и улетела в сторону моря. Набежала волна. Женевьева заметила:
– Даже здесь, в таком тихом месте, война чувствуется во всем.
– Контора всегда выигрывает, помните об этом. – Он обнял ее. – Пошли назад, я распоряжусь, чтобы кто-нибудь из экипажа занялся им.
Комната, в которой ее устроила Джулия Легран, была очень уютной. Там стояла кровать, на полу лежал китайский ковер, из сводчатого окна открывался прекрасный вид на сад.
Женевьева остановилась, глядя в окно, и Джулия обняла ее одной рукой, как это делал Хейр.
– Вам грустно, cherie?
– Этот парень на берегу, я не могу забыть его.
– Я знаю. – Джулия подошла к постели и расправила ее. – Эта война продолжается слишком долго, но у нас нет выбора. Для вас он просто мальчик, но для таких людей, как я… – Она пожала плечами. – Если бы вы видели, что боши сделали с моей страной… Поверьте мне, нацистов необходимо разбить. У нас нет выбора.
Дверь открылась, и вошел Крэйг Осборн:
– А, вот вы где.
– Вы даже не дали себе труда постучать в дверь, – возмутилась Женевьева. – Неужели у меня здесь никогда не будет покоя?
– Боюсь, что нет, – спокойно ответил он. – У нас ведь в запасе всего два полных дня, поэтому я решил, что мне следует познакомить вас с тем, что вас ждет. – Он сел на подоконник и закурил. – Самое главное, с этого момента мы говорим только по-французски. Чтобы вы восстановили привычку. Я буду помогать вам.
Он выглядел теперь совсем по-другому, в нем появилась какая-то жесткая настойчивость, и это раздражало Женевьеву.
– Вы уверены, что это так необходимо?
– Мне – нет, а вот вам – жизненно важно, – ответил он.
Джулия Легран положила ей руку на правое плечо и слегка надавила. Женевьева перешла на французский:
– Хорошо. Я к вашим услугам. Что дальше?
– Как сказал Мунро, мы не собираемся делать из вас профессионала, на это просто нет времени. У нас три основные задачи и два дня, чтобы заняться ими. Первая – ввести вас в курс дел в замке: слуги, немцы и так далее. Для этого потребуется долгий разговор с Рене, кроме того, у нас масса фотографий для вас.
– А потом?
– Вы должны полностью уяснить цель задания, его подоплеку, чтобы не только знать, что следует искать, но и понимать, что важно, а что нет.
– Это слишком сложно.
– Ничего. Я буду с вами, и Мунро поможет.
Он начал подниматься со стула, но Женевьева вдруг спохватилась:
– Вы сказали, есть три задачи, не так ли? Но упомянули только две.
– Совершенно верно. Третья задача более практическая. Вам не надо будет беспокоиться о радио и связи, потому что Рене и его маки возьмут это на себя, но есть несколько вещей, важных с точки зрения выживания. Вы умеете стрелять? – Она уставилась на Крэйга, широко раскрыв глаза. – Пистолеты, – терпеливо объяснял он, – вы когда-нибудь стреляли из пистолета?
– Нет.
– Не беспокойтесь. Это просто, когда знаешь, что надо делать; удостоверьтесь, что стоите достаточно близко, и нажмите на курок, впрочем, этим мы займемся позднее. – Он посмотрел на часы: – Мне пора. Приходите в библиотеку в восемь часов.
Он вышел. Джулия скорчила гримасу:
– Началось, cherie.
– Да, началось, – подхватила Женевьева, повернулась и выглянула в окно.
Глава 7
Мунро сидел в библиотеке в кресле у огня, уйдя с головой в стопку документов, лежавших у него на колене. Стол, стоявший в центре, был завален картами, фотографиями и множеством разных документов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75