На краю стоял сборный ангар. Хейр свернул в калитку, проехал по траве и остановился. Потом достал сигарету и закурил.
– Ну, что вы об этом думаете?
Разведывательный самолет «шторк» выруливал из ангара, опознавательные знаки Люфтваффе ясно выделялись на его крыльях и фюзеляже, двое следовавших за ним механиков тоже были одеты в комбинезоны Люфтваффе. Позади, в ангаре, был виден ночной истребитель Ю-88 С.
– Боже мой, – тихо сказал Крэйг.
– Я вам сказал, что здесь все немножко необычно. Пилот «шторка» вылез из самолета, сказал пару слов механикам и направился к ним. На нем были летные ботинки, просторные удобные брюки голубовато-серого цвета, какие носили летчики-истребители Люфтваффе, очень необычные, с большими карманами для карт. Короткая куртка пилота придавала ему лихой вид. На левой стороне груди он носил серебряный значок пилота, Железный крест первой степени над ним и эмблему Люфтваффе – на правой.
– Все, кроме чертова Рыцарского креста, – заметил Осборн.
– Да, он фанатик, – сказал Хейр. – Кроме того, какой-то чокнутый, если хотите знать мое мнение. Тем не менее он сбил два немецких самолета в битве за Британию.
Пилот подошел к ним. Ему было около двадцати пяти, волосы под фуражкой цвета соломы, почти белые. Хотя он улыбался, что-то жестокое было в форме его рта, а глаза оставались холодными.
– Лейтенант ВВС Джо Едж. Майор Крэйг Осборн, ОСС. Едж приветливо улыбнулся и протянул руку:
– Специальность – бандитизм, так?
Крэйгу Едж совсем не понравился, но он постарался не показать этого.
– У вас тут целое хозяйство.
– Да, понимаете, «шторк» может приземляться и взлетать где угодно. По-моему, лучше, чем «лизандр».
– Необычный камуфляж, опознавательные знаки Люфтваффе.
Едж рассмеялся:
– В некоторых случаях это помогает. В прошлом месяце я попал в плохую погоду и в результате сжег все горючее. Я приземлился на базе Люфтваффе в Гранвилле. Заставил их заправить меня. Никаких проблем.
– Эти наши поддельные знаки отличия имеют оригинал, утвержденный Гиммлером и подписанный фюрером, они означают, что мы выполняли спецзадания разведки СС. Никто не решается сомневаться в этом, – добавил Хейр.
– Они даже кормят меня в столовой, – сказал Едж, обращаясь к Крэйгу. – Конечно, моя старушка-мама была немка и я свободно говорю на языке. Это помогает. – Он повернулся к Хейру: – Подбрось меня к замку, старик, пожалуйста. Я слышал, шеф должен пожаловать из Лондона.
– Я не знал этого, – ответил Хейр. – Запрыгивай. Едж сел на заднее сиденье. Когда они тронулись, Крэйг спросил:
– Ваша мать, она, наверное, здесь?
– Господи, конечно. Вдова. Живет в Хэмпстеде. Величайшее разочарование в ее жизни связано с тем, что Гитлеру не удалось въехать через Молл в Букингемский дворец в 1940-м. – Он громко захохотал.
Крэйг отвернулся, пытаясь скрыть раздражение, и обратился к Хейру:
– Я вдруг подумал… Вы сказали, что этим проектом руководит отдел «Д» в ИСО. Это не тот ли старый добрый «Отдел грязных шуток»?
– Именно так.
– Им по-прежнему руководит Дугал Мунро?
– Вы и его знаете?
– О да, – ответил Крэйг. – Я работал в ИСО с самого начала. До вступления в войну. У нас были дела с Дуга-лом. Старый безжалостный негодяй.
– Только таким образом и выигрывают теперь войну, – прокомментировал Едж сзади.
– Понятно. Вы готовы использовать любые средства, не так ли? – спросил Крэйг.
– Я думал, что у каждого из нас здесь свое дело, приятель.
На какой-то миг Осборну почудилось испуганное лицо генерала Дитриха, глядящее сквозь решетку исповедальни. Он отвернулся, чувствуя себя не в своей тарелке.
Хейр нарушил молчание:
– Он не изменился, этот Мунро. Его девиз – «любыми средствами», ну а о своем задании вы все скоро узнаете.
Он завернул в ворота с дверями крест-накрест и остановился во дворе с флагштоком. Дом был из серого камня, трехэтажный. Очень старый и очень мирный. Ничего общего с войной.
– У него есть свое название? – спросил Крэйг.
– Гранчестер-Эбби, – ответил Едж. – Довольно величественно, да?
– Приехали, – сказал Хейр и вылез из джипа. – Мы войдем в логово великана, если он здесь.
Но в этот самый момент бригадира Дугала Мунро препроводили в библиотеку в Хейс-Лодже в Лондоне. Этот дом генерал Дуайт Д. Эйзенхауэр использовал в качестве временной резиденции. Генерал наслаждался кофе, тостами и утренним выпуском «Таймс», когда молодой армейский капитан ввел Дугала Мунро и закрыл за ним дверь.
– Доброе утро, бригадир. Кофе, чай – все в буфете. – Мунро налил себе чаю. – Как дела с этим проектом в Холодной гавани?
– Продвигаются, генерал.
– Вы знаете, война – как фокусник, который дурачит людей, заставляя их следить за своей правой рукой, в то время как левая делает самое главное. – Эйзенхауэр добавил себе кофе. – Хитрость, бригадир. Хитрость – вот главное. У меня лежит отчет разведки, из которого следует, что Роммель сделал невероятные вещи с тех пор, как руководит проектом Атлантического вала.
– Я знаю, сэр.
– Этот ваш И-бот столько раз возил наших военных инженеров по ночам к побережью Франции для взятия проб грунта, что у вас уже должна была созреть идея о том, где нам высаживаться?
– Верно, генерал, – тихо ответил Мунро. – Скорее всего, это будет в Нормандии.
– Прекрасно. Теперь вернемся к проблеме хитрости, – сказал Эйзенхауэр и подошел к карте на стене. – Паттон командует несуществующей армией в Восточной Англии. Фальшивые военные лагеря и самолеты, псевдоукрепления…
– Которые будут означать для немцев, что мы собираемся использовать кратчайший путь и предпринять наступление в районе Па-де-Кале?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75