А теперь, хотя прошло всего четыре года, она казалась старухой.
– Тебе что-то нужно от меня? – спросила Гортензия.
– Почему ты так решила?
– Мне так показалось. – Она выпустила еще одно облачко дыма и отдала сигарету Женевьеве. – Докури, чтобы не волновать Шанталь.
– Она все равно не поверит. Самая настоящая ищейка!
– Игра, в которую мы обе играем, – Гортензия пожала плечами. – Больше нам нечего делать.
– А что генерал Земке?
– Карл по-своему неплох. По крайней мере, он джентльмен, чего нельзя сказать об остальных там, внизу. Мразь, такие, как Райсшлингер. Они считают, что выведение породы – это что-то, имеющее отношение только к лошадям.
– А Прим? Что ты скажешь о нем?
– Насколько я знаю, он нес твои чемоданы. Он в тебя влюблен?
– Это я тебя хочу спросить. Ты эксперт в этих делах. Гортензия откинулась на подушки, вглядываясь в Женевьеву, ее глаза сузились.
– Я знаю одно: он настоящий мужчина. Он тот, за кого себя выдает.
– Это верно.
– Он не из тех, с кем можно играть. Я бы на твоем месте его избегала.
– Это совет или приказ?
– Ты никогда не прислушивалась к чужим советам, – бросила Гортензия. – Но и дурой я никогда тебя не считала. Ты знаешь, я обычно оказывалась права в такого рода делах.
Женевьева оказалась в сложной ситуации: Гортензия была тем человеком, который точно знал все, что происходит в этом доме, но она твердо решила не вмешивать ее в опасную игру, по крайней мере, не говорить ничего о себе. Ради ее же блага пусть Гортензия останется вне игры.
– Что, если я скажу, зачем приехала?
– Ты, возможно, солжешь.
– Швейцарский банкир влюблен в меня по уши!
– Любовь-то хоть настоящая, Анн-Мари?
– Ты не веришь ни одному моему слову, верно?
– Так лучше для нас обеих. Теперь скажи, что тебе на самом деле нужно, и дай мне еще сигарету. – Она дотянулась до сумочки Женевьевы, открыла ее, прежде чем та успела сказать хотя бы слово, и начала рыться в ней. Она вдруг затихла и вынула оттуда вальтер.
– Осторожно! – Женевьева потянулась за пистолетом, ее рукав снова задрался.
Гортензия бросила пистолет и с силой вцепилась в ее правое запястье, потянула на себя, так что Женевьева оказалась на коленях у ее кровати.
– Однажды, когда ты была маленькой девочкой восьми лет, ты как-то перешла вброд фонтан в нижнем саду, тот, где мальчик с трубой. Потом ты сказала мне, что хотела залезть на него и попить воды, которая выливалась у него изо рта. – Женевьева молча покачала головой. Гортензия еще крепче сжала ее руку. – Один из его бронзовых пальцев был сломан. Когда ты сползала вниз, сильно поранила об него руку. Потом здесь, именно в этой комнате, ты сидела у меня на коленях, крепко вцепившись в мою руку, пока доктор Моруа занимался тобой. Сколько швов он наложил? Пять?
– Нет! – Женевьева вырывалась изо всех сил. – Ты забыла! Это была Женевьева!
Гортензия провела пальцем по тонкому белому шраму на внутренней стороне правого предплечья.
– Я видела, как ты приехала, cherie, – сказала она. – Из окна. – Ее хватка ослабла, она погладила Женевьеву по волосам. – С того самого момента, как ты вышла из машины, с того момента. Неужели ты думала, что я не пойму? – В глазах Женевьевы стояли слезы. Она обняла Гортензию, обвив ее руками. Гортензия нежно поцеловала ее в лоб, на секунду прижала к себе, потом мягко сказала: – А теперь, cherie, правду.
Когда она окончила свое повествование, то поняла, что все еще стоит на коленях у кровати. Последовала долгая пауза, потом Гортензия похлопала ее по руке:
– Я думаю, теперь нам обеим не помешает рюмка коньяку. Там, в китайском шкафчике, в углу.
– А стоит ли? – спросила Женевьева. – Твое состояние…
– О чем ты? – удивленно хмыкнула Гортензия.
– Они сказали мне, что у тебя плохо с сердцем. Бригадир Мунро сказал, что у тебя проблемы со здоровьем.
– Что за чушь! По-твоему, я выгляжу больной? – Она почти рассердилась.
– Нет, – сказала Женевьева, – ты выглядишь прекрасно. Я принесу тебе выпить. – Она подошла к шкафчику и открыла его. Вот и еще одна ложь Мунро, чтобы заставить ее действовать в соответствии с его желаниями, а Крэйг Осборн помогал ему. Ее рука слегка дрожала, когда она наливала «Курвуазье» в хрустальную рюмку.
Гортензия выпила коньяк одним быстрым глотком и задумчиво посмотрела в нее.
– Бедный Карл…
– Почему ты так говоришь?
– Ты думаешь, что я теперь допущу, чтобы он прикасался ко мне, зная, что эти звери сделали с Анн-Мари? – Она поставила рюмку на столик у кровати. – Мы жили в состоянии войны, Анн-Мари и я. Она была эгоистична и совершенно безжалостна, когда дело касалось ее желаний, но она была моей племянницей, моей плотью и кровью. Де Вуанкур.
– И хорошо поработала в последние несколько месяцев.
– Да, ты права, и мы должны сделать все, чтобы ее усилия не пропали даром.
– Для этого я сюда и приехала. Гортензия щелкнула пальцами:
– Дай мне еще сигарету и скажи Шанталь, чтобы приготовила мне ванну. Я часок поваляюсь в ней и обо всем поразмышляю. Посмотрим, что можно сделать, чтобы отплатить этим джентльменам внизу. Ты погуляй, cherie. Приходи через час.
В Холодной гавани шел дождь. Крэйг зашел на кухню в поисках Джулии. Она сразу обратила внимание на его теплую полушинель.
– Вы уезжаете?
– На некоторое время. Погода в Кройдоне прояснилась. Я лечу туда с Мунро на «лизандре». – Он обнял ее рукой. – У вас все в порядке? Вы как будто не в себе.
Она с трудом улыбнулась:
– Я знаю, что забавляю вас моими картами таро, Крэйг, но у меня, правда, есть дар. Я чувствую. Я просто знаю, когда что-то не так, как должно быть.
– Объясните, – сказал он.
– Женевьева – ее сестра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75