Они настигли его у нижнего фонтана. Он упал, и собаки бросились на него сверху. Мгновение спустя появились караульные, чтобы оттащить их.
Женевьева похолодела от ужаса, видя, как несчастный обливается кровью. Прим что-то крикнул по-немецки, и тотчас молодой сержант подбежал через поляну, чтобы доложить о случившемся. Через несколько минут сержант вернулся к фонтану, и рычавших псов и пленника увели прочь.
– Местный браконьер охотился на фазанов, – мягко сказал Прим. – Он совершил большую ошибку.
Она тут же возненавидела его, отождествив в своем сознании с грубостью войны, жестокостью, которая калечила жизни простых людей, хотя сама была де Вуанкур: в прошлом веке они отрубили бы браконьеру правую руку.
Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.
– Я думаю, мне лучше пойти спать. Доброй ночи, полковник Прим, – и она отступила в тень.
Он стоял, все так же глядя на нее снизу вверх. Прошло несколько долгих минут, прежде чем он повернулся и ушел.
Глава 13
«Гренадер» находился в углу мощенного булыжником двора дома на Чарльз-стрит. Крэйг вошел и оказался в типичном лондонском пабе – столы с мраморным верхом, огонь в камине за маленькой решеткой, бар красного дерева, батарея бутылок на фоне огромного зеркала. Народу было немного. Двое дежурных Гражданской обороны в форме играли в домино у огня. Четыре человека в рабочих спецовках сидели в углу, наслаждаясь пивом. Барменша, поблекшая блондинка среднего возраста в тесной атласной кофте, стреляла глазами, отрываясь от журнала, который читала за баром. Ее глаза оживились, когда она увидела мундир Крэйга.
– Что я могу предложить вам, миленький?
– Виски с водой, – ответил он.
– Даже не знаю. Вы, янки, всегда хотите слишком многого. Вы слыхали об ограничении на спиртное? – Она улыбнулась: – Ну да ладно, капелька для вас найдется.
– Я надеялся найти здесь своего друга, доктора Баума…
– Это тот маленький иностранный доктор из приютного госпиталя вверх по дороге?
– Совершенно верно.
Она наливала виски за стойкой, пряча его от других посетителей.
– Он сидит в уютном уголке, за той стеклянной дверью, приятель. Он там почти каждый вечер. Любит быть один.
– Благодарю. – Крэйг заплатил и взял стакан. Она продолжила:
– Он не просыхает все эти дни. Посмотрите, может, сможете уговорить его сбавить темп.
– Значит, он один из ваших регулярных посетителей?
– Да, пожалуй. С тех пор как руководит клиникой – вот уже три года.
Здесь явно можно было кое-что выловить, Крэйг это понял. Он достал сигареты и протянул ей.
– Но ведь доктор не все время так сильно пил, не так ли?
– В том-то все и дело. Обычно он приходил каждый вечер, в одно и то же время, садился на стул в конце стойки, читал «Таймс», выпивал стаканчик портвейна и уходил.
– Так что же произошло?
– Ну, у него умерла дочь, вы разве не знали?
– Но это же случилось давно. Еще до войны.
– А вот и нет, красавчик. Здесь вы ошибаетесь. Это случилось примерно шесть месяцев назад. Я хорошо это помню. Он был ужасно расстроен. Пошел в уголок и лег головой на стойку, обхватив ее руками. Он ужасно плакал тогда. Я налила ему большой стакан виски и спросила, в чем дело. Он сказал, что только что получил плохие вести. Ему передали, что его дочь умерла.
Крэйг ухитрился изобразить равнодушие:
– Меня, очевидно, неверно информировали. Неважно. Я поговорю с ним сейчас. – Он допил виски. – Налейте мне еще и Бауму тоже.
Он открыл дверь с витражным стеклом и очутился в длинной уютной комнате. Главная стойка бара проходила и в нее. В прежние времена это помещение предназначалось только для дам. Кожаные скамейки шли вдоль стены, в уголке был еще один камин с маленькой решеткой, около него сидел Баум со стаканом в руке. Он выглядел потрепанным и заброшенным, одежда висела на нем – так он исхудал. Глаза налились кровью, щеки заросли щетиной.
– Привет, доктор, – сказал Крэйг.
Баум удивленно поднял глаза. Его речь была невнятной, алкоголь явно уже подействовал:
– Майор Осборн? Как вы себя чувствуете?
– Прекрасно. – Крэйг сделал знак, и белокурая барменша подошла с новыми порциями для них.
– А, Лили, это мне? Как хорошо, – пробормотал Баум.
– Вы много пьете, доктор. – Она покачала головой и вернулась к главной стойке.
– Джек Картер сказал мне, что позвонит вам, чтобы устроить мой визит в больницу, – небрежно бросил Крэйг. – Я обещал Женевьеве Треванс проведать ее сестру.
Баум провел рукой по лицу, сдвинул брови и кивнул:
– Да, капитан Картер звонил мне.
– Как она?
– Не очень хорошо, майор. – Он покачал головой и вздохнул. – Бедная Анн-Мари. – Он потянулся за своим стаканом портвейна. – А мисс Женевьева, вы слышали что-нибудь о ней?
– Слышал о ней? – переспросил Крэйг.
– Ну, оттуда. С другой стороны.
– Так вы и об этом знаете?
Баум скорчил хитрую мину, поднеся палец к носу:
– Знаю, хоть и немного. Быстрый бот, ночной рейс. Она, эта девочка, должна быть хорошей актрисой.
Крэйг постарался говорить естественным, свободным тоном:
– Лили сказала мне, что ваша дочь умерла шесть месяцев назад.
Баум кивнул, впадая в сентиментальное настроение, его глаза наполнились слезами.
– Моя любимая Рэйчел. Ужасное горе.
– Но… она ведь была в Австрии, как же вы узнали? – мягко спросил Крэйг. – Красный Крест?
– Нет, – быстро ответил Баум. – Мне сообщили наши люди. Еврейское подполье. Слышали о нем? «Друзья Израиля».
– Конечно, – ответил Крэйг. Баум внезапно забеспокоился:
– А почему вы спрашиваете?
– Просто я всегда считал, что ваша дочь умерла до войны, после того как вы сбежали в Англию.
– Вы ошибаетесь. – Казалось, Баум внезапно протрезвел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75