Скорее внутренний протест, чем паника, заставил Женевьеву повернуть назад. Она выбралась на берег, натянула халат и принялась сушить волосы, вытирая их ночной рубашкой, потом пошла мимо деревьев к дому.
На террасе тихо сидел Крэйг, куря свою привычную сигарету. Она заметила его, только оказавшись на середине склона, поросшего травой.
– Как искупались?
– Вы наблюдали за мной?
– Да, я видел, как вы вышли, и пошел следом.
– Как хороший офицер разведки? Вы что, думали, что я утоплюсь? Это было бы так неудачно для вас!
– Весьма неудачно!
Открыв дверь своей спальни, Женевьева увидела Джулию, расставлявшую все для завтрака на маленьком столике у окна. На ней был зеленый бархатный халат, очень шедший ей.
– Я вижу, ты чем-то расстроена, cherie. В чем дело?
– Этот чертов мужик, – бросила Женевьева.
– Крэйг?
– Да. Я ходила купаться на озеро. Он пошел следом и рассматривал меня.
– Пейте кофе и попробуйте яичницу. Это мое коронное блюдо, – сказала Джулия, пытаясь ее успокоить.
Женевьева послушно принялась за еду.
– Такое впечатление, будто мы с ним все время гладим друг друга против шерсти, – сказала она, уплетая яичницу.
Джулия сидела напротив, прихлебывая кофе.
– Правда? Я думала, все как раз наоборот.
Дверь открылась, и Крэйг Осборн снова заглянул без стука.
– Вот вы где…
– Господи, чем дальше, тем хуже, – сказала Женевьева. – Нигде нельзя остаться одной.
Он пропустил ее замечание мимо ушей.
– Мунро хочет видеть вас как можно скорее. Сегодня утром прилетит Грант, чтобы доставить его в Лондон. Я буду в библиотеке. – Он вышел, закрыв за собой дверь.
– Хотела бы я знать, чего хочет этот Мунро, – сказала Джулия.
– Может, пожелать мне удачи? Кто знает, – пожала плечами Женевьева. – Он может подождать. Я намереваюсь выпить еще чашку кофе. – И она потянулась к кофейнику.
Куда исчезли люди, которые устроили ей допрос прошлой ночью? Женевьева не имела об этом ни малейшего представления. Дом утопал в тишине, нигде никого не было видно, когда она спускалась по лестнице. Крэйг стоял около библиотеки, читая газету. Он рассеянно взглянул на нее:
– Вам стоит пойти прямо к нему. Последняя дверь. Она прошла через библиотеку, остановилась у обитой кожей дверью и постучала. Никто не ответил. Она постояла в нерешительности, потом открыла дверь и вошла. В комнате не было окон, она была обставлена, как маленький офис; в дальнем углу была еще одна дверь. Плащ Мунро висел на спинке стула, на столе стоял дипломат, прижимавший один конец крупномасштабной карты. Она сразу же поняла, что на ней была изображена часть французского побережья. Наверху было написано: «Предварительные цели. День «Д». Она остановилась, глядя на карту. В это время вошел Мунро.
– Ну вот и вы наконец. – Он хмыкнул, быстро пересек комнату и свернул карту. У Женевьевы было такое ощущение, что он хотел что-то сказать, но передумал. Вместо этого он положил карту в дипломат и закрыл его. – Просто чудесно, как вы теперь выглядите.
– Неужели это так впечатляет?
– Они устроили вам тяжелые испытания? – Он улыбнулся. – Нет, не отвечайте. Я знаю, как действует Крэйг. – Он остановился у стола, заложив руки за спину, и внезапно стал серьезным: – Я знаю, что все это не просто для вас, совсем непросто, но нельзя недооценивать важность происходящего. Когда наступит великий день, когда мы высадимся в Европе, битва будет выиграна на суше. Как только мы зацепимся, окончательная победа будет лишь вопросом времени. Мы знаем это, и немцы тоже. – Мунро как будто произносил речь перед группой молодых офицеров. – Вот почему они назначили Роммеля ответственным за защиту Атлантического вала. Теперь вы понимаете, почему любая информация, которую вы сможете раздобыть о совещании в следующее воскресенье, становится жизненно важной.
– Конечно, – ответила она. – Я могу выиграть для вас войну одним махом.
Он с трудом улыбнулся:
– Это как раз то, что мне нравится в вас, Женевьева. Ваше чувство юмора. – Он взял свой плащ со стола. – Что ж, мне пора идти.
– Наверное, нам всем пора, – заметила Женевьева. – Скажите мне, бригадир, вам нравится ваша работа? Получаете вы удовлетворение от нее?
Он взял свой кейс, а когда поднял на нее глаза, они были тусклыми.
– Желаю удачи, мисс Треванс, – произнес он официальным тоном. – Я жду от вас вестей. – И вышел.
Когда вернулся Крэйг, Женевьева стояла у камина в библиотеке.
– Он ушел? – спросила она.
– Да. Он был не слишком доволен. Что вы с ним сделали?
– Подняла угол его персонального камня, – ухмыльнулась она. Осборн стоял, держа руки в карманах, и печально смотрел на нее. – А я и не собиралась радовать его.
Крэйг подошел к столу.
– У меня кое-что есть для вас.
Он протянул ей портсигар из серебра с ониксом, очень красивый. Женевьева открыла его и обнаружила, что он плотно набит «Житан».
– Прощальный подарок?
– Весьма необычный подарок. – Крэйг взял у нее портсигар. – Видите гравировку вот здесь, на нижней крышке? – Он надавил ногтем большого пальца, и серебряная пластинка отошла вниз, открыв взору крошечные линзы и механизм фотоаппарата. – Гений, который собрал все это для нас, настаивает на том, что получатся хорошие резкие снимки даже при слабом освещении. Так что, если вы увидите любые карты или документы, будете знать что делать. Двадцать снимков, потом надо снова зарядить, и он готов к работе. Вам нужно будет только навести его и нажать вот здесь.
– И стоять поближе?
Она вдруг почувствовала, что причинила ему боль, но это не доставило ей удовольствия. Она готова была проглотить язык, но было уже поздно.
Крэйг вернул ей портсигар и подошел к столу с озабоченным лицом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75