Ч Ты Ч часть! Ты Ч половина себя. Те
бе не стать полностью собой, так и останешься осколком целого. А вместе со
мной Ч сможешь. Давай обнимемся и срастёмся. Где твои проростки, чего там
тебе насовали в бока?
Каждый удар в его тело болью отдаётся в собственном. Он смеётся, даж
е отплёвываясь кровью.
Ч Бей! вон как ты разукрасил самого себя! Крепче! насме
рть! 0! о! ты просто молодчина! Твоя суть должна была когда-
то раскрыться!
Не руками. Одной силой его в тьму не возвратить. Внешнее подобие из п
лоти ни при чём; враг скрывается внутри.
Содрогаясь, пересиливая себя в борьбе ярости и почти нестерпимого
отвращения, направляешь удар сквозь оболочку, отрицая видимое и проника
я в сокровенное. Рука, не встречая препятствия, входит в тело, словно в гол
ограмму. Фигура противника теряет цвет, рассеивается, как фантом, а твои п
альцы охватывают бешено бьющуюся чёрную тварь без глаз. Она визжит зубас
той дырой рта, разрывая кожу крючьями когтей. Ты изучаешь извивающуюся м
разь, пальцы стискивают её, пока из пасти не начинают вылезать внутренно
сти, лопаясь и истекая грязью.
Бросок. Раздавленная тушка шлёпается во тьму и исчезает в ней.

Тотчас под плещущей поверхностью проступает гигантское тело Ч м
ерно взмахивая плавниками, оно всплывает, показывая спинной гребень из с
тальных клинков, бока в чёрно-бронзовой чешуе, выпуклые стеклянно-белые
щиты глаз с жерлами зрачков, приоткрытые зубастые врата громадной пасти
. Все прежние рыбы Ч ничто перед этой!
Взор режет некая чудовищная искажённость её пропорций, ужасная и з
авораживающая. Изгиб колоссального тела таит немыслимую мощь, скрип тру
щихся чешуй похож на лязг доспехов многомириадной армии, а створки жабр
Ч как двери, ведущие в погибель. Всплеск хвоста Ч и волна смоет скалы дом
ов вдоль ущелий, город текучей тьмы обратится в ревущий, бурлящий хаос. Вз
гляд вверх жгуч и осязаем; он вибрирует от своего необоримого могущества
. Двойной луч взгляда приносит единственную оглушителъную мысль:

«ВОТ КНЯЗЬ МИРА СЕГО».
Покорись Великому! Ты висишь на волоске, твоя жизнь Ч капля росы, тв
ои мысли Ч бред, тело Ч меньше пылинки. Кто ты есть, чтобы Ему противитьс
я? Ты уже падаешь! тебя ничто не держит!..
Ты тянешься ввысь и выкрикиваешь детскую, отчаянную фразу, с котор
ой когда-то начал подъём из кладезя на свет:
Ч Я не боюсь тебя!
Князь разгневан! Миг Ч и он сокрушит всё, не заметив теб
я, в оцепенении висящего над водами.
Звук твоего голоса отдаётся эхом от скал, звенит в сознании и запол
няет собой мир:
Ч Я СИЛЬНЕЕ ТЕБЯ!
Сейчас! дрогнули пронзающие острия гребня! хвост изогнулся, чтобы
нанести удар!..
Замедляются потоки, затихает гул водоворота. Мятущиеся волны опад
ают, гаснет трепетная зыбь, всё глуше пляска водяной стихии.
Он уходит в глубину, оставляя за собой след, светящийся сединой мор
ской бездны.

Даже перед изготовлением маловажных предметов полагается поститься ме
ж двух пробуждений, то есть половину суток. Есть и другие приёмы сосредот
очения Ч неподвижность и молчание, но из-за служебных дел полковник не м
ог соблюдать все правила. Погрешности в подготовке к работе искупались ч
асовой молитвой, и в этот час к полковнику входить не разрешалось. Прервё
шь молитву Ч и начинай процедуру заново: пост, самоуглубление, очищение
мыслей и прочие строгости.
Двадцать часов голодания и час молитвы могли посвящаться делу, на взгляд
профана совершенно нестоящему, иногда минутному. Скажем, наложить неско
лько заключительных стежков на руку мляки, чтобы кожа полностью облекла
плотно свитый тряпичный жгут, изображающий кисть, предплечье и плечо. Но
в окружении Ониго профанов не было. Табличка на двери «Я занят» означала
священнодействие.
Ни слова лишнего. Любой осмысленный звук будет услышан и подхвачен демон
ами, которые так и вьются у комнатного алтаря. Ни единого говорящего жест
а, ни одного праздного телодвижения. Дать духам повод для действия или об
идеть демонов, выкликаемых для сотрудничества, Ч опасно.
Чистой серебряной ложечкой накладывал он в чашечки корм для духов. Пригл
асил к трапезе. Демоны насытились и приготовились помочь, чтобы отблагод
арить кормильца. Вошли в персты, в уста, вошли в иглу и нить, осенили лежащу
ю на алтаре мляку. Она не оживёт Ч в вещном мире, разумеется, но духовно он
а родится и обретёт пять чувств, пять интеллектуальных свойс
тв, а с ними затылочное зрение без глаз и свойство предзнания. Правильно з
ашить мляку, открыть её очи Ч искусство. Кроме посвящённых, этим умением
владеют лишь самые юные до причащения любовью, потому что их направляют
покровители, демоны детства. Разница в том, что детские изделия лишены ос
мысленной и целенаправленно разящей силы.
Мляка состоялась, кожа покрыла её всю. Повторяя слова, с которыми небесны
е божества прорезали окна глаз в тёмной голове первого человека, полковн
ик отверз мляке глазницы и поместил в них зрячие камни. Тайно, на ухо, назв
ал он мляке перевёрнутое имя того, на кого она направлена.
В особой комнатке на полках стеллажей её ждали соплеменники из тряпично
го, обманчиво неживого народца. Иные лежали в колыбельках, украшенные и н
арядные, с маслом на губах, другие были исковерканы и скручены самым жест
оким образом. Вот и новая получила тут место. Пока она будет лежать голой н
а металле, видя перед собой оксидированную изнанку верхней полки. Ониго
сделал запись Ч чья это мляка, что означает и что её ждёт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163