Напротив, фосфаты и
прочие сельскохозяйственные загрязнители работают скромно, разрушая
водорослевый ковер, так называемый перифитон, илистую коричневую грязь,
что лежит под рекой травы и ее питает. Как только перифитон начинает умир
ать, уплывают маленькие рыбки, которые гнездятся и кормятся в нем. За ними
следуют белые и серые цапли, синежаберники и большеротые окуни, и так дал
ее, вверх по пищевой цепочке. Скоро меч-трава засыхает и увядает, ее сменя
ют волны рогоза и других водных растений, цветущих на потоках фосфора бу
йным цветом, но предоставляющих жалкое убежище исконным птицам и зверям.

Главной задачей правительственного проекта восстановления Эверглейд
с было уменьшить непрерывный поток искусственных удобрений. Сахарные б
ароны и крупные фермеры нехотя подчинились, поскольку не могли больше по
лагаться на прикормленных политиканов и гнать Управление по охране окр
ужающей среды и прочих инспекторов взашей. И хотя строительство специал
ьных водоемов для фильтрации некоторых загрязнителей обещало успех, Эв
ерглейдс все равно умирали со скоростью двух акров в день, когда Чарльз Р
егис Перроне вершил свой скорбный одинокий переход через Локсахатчи.
Он проклинал едкую трясину, стянувшую с его ног носки, прутья меч-травы, р
азодравшие в клочья майку и боксеры, заросли кувшинок и листья пузырчатк
и, затруднявшие его бегство. Ростки недавно зацветшего рогоза возвещали
присутствие удобрений в воде, но не это беспокоило Чаза. Он знал, что фосфо
р не токсичен, как, скажем, мерзкие бактерии или нечистоты. Он также понима
л, что низкие концентрации, отмеченные в Локсахатчи, радушнее к местной ж
изни, чем преступные концентрации в водах, граничащих с полями Реда Хамм
ерната.
Тем не менее Чаз Перроне пересекал колышущееся под ветром болото в паник
е Ц он боялся, что Ред и его громила-оруженосец крадутся за ним, боялся пр
ожорливых насекомых Ц разносчиков заразы, боялся мокасиновых щитомор
дников с их ядовитыми зубами, кровососущих пиявок и оленьих клещей, стра
дающих водобоязнью рысей и вырождающихся пум, аллигаторов, чьи сиплые лю
бовные призывы нарушали хрупкую тишину…
Чаз не видел никакой иронии в своем положении, он всегда считал себя скор
ее свидетелем, чем главным обвиняемым в деле отравления дикой природы. О
н считал, что обвинять в гибели Эверглейдс ученых-проституток вроде нег
о самого Ц такая же глупость, как обвинять в раке легких врачей, спонсиру
емых табачными компаниями, которые десятилетиями настаивали на безвре
дности сигарет. Истина заключалась в том, что людям предназначено курить
, что бы ни говорили разные там тупые исследователи. Точно так же городам и
фермам предназначено избавляться от жидких отходов самым дешевым и эфф
ективным способом Ц сливать их в общественные воды, Ц невзирая на опас
ность для окружающей среды.
«Нельзя противиться человеческой природе, Ц рассуждал Чаз, Ц поэтому
надо, так сказать, плыть по течению».
Начав работать на Реда Хаммерната секретной биоституткой, он ознакомил
ся с экологией Эверглейдс настолько, чтобы вести беседы с коллегами и не
выказать себя невежественным жуликом. Из своего краткого курса он вспом
нил, что жирная грязь, по которой он сейчас бредет, каким-то смутным образ
ом важна для экологии и что остальные ученые в шутку называют ее «обезья
ньей блевотиной», Ц Чаз заново оценил это определение.
Он терпеть не мог мокнуть, в том числе и в тепличных условиях Ц отказывал
ся даже на цыпочках ходить на отмелях загородных клубов за заплутавшим м
ячиком для гольфа. Мысль о прогулке по темному болоту с голым хозяйством
и без оружия так ужасала, что Чаз даже думать об этом подолгу не мог, чтобы
не сломаться. Небо прояснялось, вода поблескивала под звездами, и он нако
нец различал очертания теней. Особое внимание он уделял тем, что хоть сле
гка напоминали аллигаторов, Ц о том, что их тут изобилие, говорило громог
ласное урчание со всех сторон. Чаз вспомнил из общей герпетологии, что по
добные территориальные выступления в основе своей сексуальны, и задалс
я вопросом, чего ему следует опасаться больше: что его сожрут или что его и
знасилуют? Он знал, что у большинства змей два действующих пениса Ц студ
енты-биологи по этому поводу неизменно веселились, Ц но не мог вспомнит
ь, как оснащены крокодилы. Вскоре его частый ночной кошмар о съедении дву
хголовым аллигатором сменило видение еще более душераздирающее.
Вдали маячила рощица, оазис сухой земли посреди мокрой саванны. Чаз с дик
ой скоростью похлюпал к нему, подгоняемый кошмарной перспективой двойн
ого изнасилования пятисотфунтовой возбужденной ящерицей. Меч-трава не
щадно резала его, но он бежал, не склоняя пред ней головы. Лишь когда Чаз до
стиг поросшего кустами холмика сухой земли и упал под лавром, он сделал п
аузу, чтобы осознать всю глубину постигшего его несчастия.
Его мускулы болят от усталости и обезвоживания.
Его спина горит от осыпавшей ее картечи.
Его руки и торс до крови исполосованы травяными лезвиями.
Его лицо покрывает гудящий ковер из москитов.
Его промежность и бедра загадочным образом зудят.
И это лишь физические мучения. Но и негативные эмоции тоже переполняли Ч
аза Перроне.
Тринадцатимиллионное наследство, о котором он мечтал, оказалось садист
ской шуткой.
Жена, которую он пытался убить, осталась в живых и направляется в полицию.

Подружка, в которую он стрелял с аналогичными намерениями, выжила и помо
гла его похитить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124