Я подчинились. Мне не хотелось расстраивать хозяйку, которая была так добра ко мне. Правда, мы не спали почти всю ночь, говорили об ужасных вещах и кое-чем занимались...
Именно после той ночи, граф, о. которой я не могу говорить без стыда, мы впервые увиделись с вами. Счастливый день! Если бы не вы, не ваши советы и нежная дружба, я скатилось бы в глубокую пропасть, из которой не может быть возврата. Это была пятница. Вы сидели, помнится, в амфитеатре Оперы, прямо под той ложей, где были мы с Буа-Лорье. Наши глаза встретились случайно, но потом уже мы не могли не смотреть друг на друга. Мы познакомились, вы были так ласковы со мной. Нас сопровождал ваш друг. Мы шутили наперебой, обсуждали мои моральные принципы, Вы проявили к ним заинтересованность и одобрили все. Согласие по многим вопросам показалось мне знаменательным. Мне было приятно смотреть на вас; звуки вашего голоса волновали меня. Не сочтите это за лесть (какой мне смысл льстить вам?), я была вдохновлена вами. Казалось, что я просыпалась к какой-то иной, еще неведомой жизни.
Таково действие, вызываемое сердечным влечением: кажется, что твои мысли и мысли любимого человека — единое целое. Я была счастлива. Я сказала Буа-Лорье, что она должна пригласить вас поужинать с нами. Вы, в свою очередь, пригласили своего друга. Как и было условлено, после спектакля, вчетвером, мы отправились в маленький пансион на окраине, где нам никто не мог помешать. Отдав дань картам и заплатив за ошибки, мы уселись за стол, где нас ждали яства, тонкие и нежные. Я была просто удручена, когда вы объявили, что вам пора домой, но чувство уныния сменилось глубокой радостью, когда вы спросили — можем ли мы встретиться вновь. Я понимала, что это не игра и ваши намерения серьезны.
Любопытная Буа-Лорье замучила меня вопросами после вашего ухода. Она хотела все знать и о содержании наших бесед, и о вашем поведении (помните, мы тогда оставались наедине?). Я ответила простодушно, что вы интересовались тем, какие дела привели меня в Париж и долго ли еще здесь намереваюсь я оставаться. Я же была в таком возбужденном настроении, что без колебаний поведала о том, что вы уже знаете всю историю моей жизни. Я даже выдала один секрет: что вы дали мне понять, какие чувства по отношению ко мне вас обуревают и что вы вскоре предоставите доказательства в подтверждение этих чувств.
— Ты не знаешь мужчин, — безапелляционно заявила Буа-Лорье, — большинство из них — просто соблазнители и обманщики. Насладившись невинностью, они бросают предмет своей похоти на произвол судьбы. Это не значит, что я такого же мнения о графе (подчеркнула она), напротив, все говорит о том, что это разумный, порядочный человек, который является таковым по своим убеждениям и склонностям, а не из предрассудков.
Буа-Лорье еще долго распространялась по этому поводу. Она могла без устали живописать о тех роковых последствиях, к которым приводит дружба мужчин и женщин. Но потом ей это надоело, мы легли и предались тем безумным шалостям, которые слаще любых разговоров.
На следующее утро Буа-Лорье проснулась в отличном настроении. Она объявила, что истории о несчастьях ее жизни исчерпаны и что пришло время увидеть лицевую сторону медали. Одним словом, старые истории кончились и должны начаться новые. Мадам начала:
— Уже давно я поняла, что моя жизнь — лишь страдания и унижения, которым не видно конца. Причина этого — нищета, в которой меня удерживали привычки и советы Лефор. Но вдруг произошло непредвиденное: эта женщина, которая называла меня своей дочерью и власть которой надо мной была так велика, — умерла. Все считали меня ее дочерью, и я без труда унаследовала все, что от нее осталось. Это имущество составляло, — включая деньги, мебель, посуду, белье, — сумму в тридцать пять тысяч ливров. Оставив себе лишь самое необходимое, я продала все остальное и за месяц устроила дела таким образом, что обеспечила себе три тысячи четыреста ливров пожизненной ренты. Я пожертвовала тысячу ливров на бедных и уехала в Дижон, намереваясь провести там остаток своих дней.
По дороге в Оксере я заболела оспой. Болезнь до неузнаваемости изменила мое лицо. Это несчастье, а также злоба и враждебность окружающих, заставили меня изменить решение и покинуть провинцию, где я могла в лучшем случае лишь прозябать. Хорошенько поразмыслив, я решила, что скромная жизнь в Париже, где-нибудь на окраине, не должна принести никаких огорчений. Узнать меня нелегко, да и вряд ли я кому-нибудь могу срочно понадобиться. И вот уже год как я здесь, дорогая Тереза, и это время прошло как нельзя лучше. Б... — единственный человек, знавший меня в прошлом. Он хочет, чтобы я выдавала себя за его племянницу, и это разумно, потому что меня здесь знают как женщину порядочную. В свою очередь, ты, Тереза, единственная женщина, которой я открыла душу. Я уверена, что ты неспособна обмануть доверие человека, преданного тебе. Тому порукой: твоя жизнь, твои убеждения и твой добрый характер, неотъемлемой частью которого является справедливость.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ИСТОРИИ ТЕРЕЗЫ-ФИЛОСОФА
Когда мадам Буа-Лорье кончила свою повесть, я уверила ее в том, что она может на меня положиться, и от всего сердца поблагодарила ее за то, что она, ради меня, преодолевала то естественное отвращение, которое не может не возникнуть у порядочного человека, вынужденного вспоминать такие пикантные подробности.
Было около двенадцати часов дня. Мы обменивались с Буа-Лорье любезностями, когда мне доложили, что пришли вы, дорогой граф. Сердце у меня подскочило от радости, и я полетела вам навстречу. Мы обедали и вместе провели остаток дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70